Пыль грез. Том 1

Как и на островах Лимана Каттера, близилось опустошение. Проезжая мимо старых лесозаготовок, Йан Товис видела эрозию почвы, глубокие каменные каналы, прорезающие поляны. А в Дреше, когда подавала в отставку, она заметила нервозность, царящую среди гарнизонных солдат. После королевского указа, запретившего вырубку, вспыхивали беспорядки: в конце концов, благосостояние города слишком сильно зависело от леса, и хотя запрещение было лишь временным, пока агенты короля разрабатывали новую систему – основанную на возобновляемости, – улицы города были пропитаны паникой.

Йан Товис не удивилась, когда король Тегол бросил вызов основным принципам и практикам Летера, но подозревала, что он окажется в гордом одиночестве. Даже здравый смысл противоречил прицелу на будущее. Дикий зверь цивилизации всегда стремился вперед и ради настоящего пожирал будущее. Ужасно, что можно так бесчувственно пожертвовать собственными детьми ради сиюминутного комфорта, но так есть и так было всегда.

Мечтатели первыми отворачиваются от исторической правды. Король Тегол будет сметен, утонет в безжалостном приливе безудержного роста. В конце концов, никто не встанет между обжорой и пиршественным столом.

Йан Товис желала королю добра, хотя и понимала, что он обречен.

Под проливным дождем она оставила лагеря позади, продвигаясь по старым тропам миграции лесных бизонов через чащу. Грязь древней дороги кишела пиявками, и примерно раз в колокол Йан Товис приходилось спешиваться и собирать черно-коричневых тварей с ног коня; наконец она добралась до водоема, оказавшегося соленым озером: пиявки внезапно кончились и больше не появлялись, пока Йан Товис спускалась по склону.

Начали встречаться признаки древних поселенцев – возможно, остатков шайхов, возможно, каких-то позабытых племен. Йан Товис видела сгорбленные круглые хижины, покрытые лианами с восковыми листьями. Видела на толстых стволах старых деревьев полустертые изображения, вырезанные руками давно сгнивших умельцев. Деревянные лица покрылись черной слизью, мхом и комками мерзких грибов. Перед одним изображением Йан Товис остановила скакуна и долго всматривалась сквозь струи дождя. Трудно было придумать более точный символ преходящести. Бесчувственное выражение лица, печальные ямы вместо глаз; все это преследовало ее еще долго после того, как она покинула разрушенное поселение.

Тропа вывела на дорогу шайхов, когда-то соединявшую две прибрежные деревни. Йан Товис поехала по дороге.

Ливень превратился в потоп, и уже не шуршал, а колотил по капюшону, а глаза застилала сплошная пелена.

Конь внезапно остановился, и Йан Товис, подняв голову, увидела одинокого всадника, загородившего дорогу.

Он был похож на статую, из льющейся воды.

– Послушай, – громко сказала Йан Товис неожиданно резким тоном, – ты правда считаешь, что можешь следовать за нами, брат?

Йедан Дерриг не ответил – обычное проявление его упрямства.

Она хотела выругаться, но знала, что и это не поможет.

– Ты убил ведьм и колдунов. Пулли и Сквиш явно не достаточно. Ты понимаешь, на что толкаешь меня, Йедан?

В ответ он выпрямился в седле. Даже во мгле было видно, как ходят его челюсти, прежде чем он сказал:

– Ты не можешь. Ты не должна. Отправляйся по пути смертных.

– Поскольку только по этому пути ты можешь следовать за нами, раз ты изгнан.

Но он покачал головой.

– Путь, который ты ищешь, лишь мечта. И его не достичь. Мечта, Йан Товис. Ты рискнешь жизнями наших людей?

– Ты не оставил мне выбора.

– Выбери путь смертных, как обещала. На восток к Синецветью, и по морю…

Она хотела рявкнуть на него, но только оскалилась.

– Ты проклятый дурак, Йедан. Ты видел лагерь наших… моих людей? Население целого острова: старые заключенные с семьями, купцы и коробейники, головорезы и пираты – все присоединились к нам! И не только шайхи, почти десять тысяч летерийских беженцев тоже в моем лагере! И что мне с ними со всеми делать? Чем их кормить?

– Ты не отвечаешь за них, Сумрак. Разгони их – острова уже почти под водой; пусть этим занимаются король Тегол и весь Летер.

– Ты забыл, – отрезала она. – Второй Девичий объявил о своей независимости. И сделал меня королевой. Как только мы появились на материке, мы стали нарушителями.

Он наклонил голову.

– Говорят, король умеет сострадать…

– Пусть так, но что подумают другие – все те, через чьи земли нам придется идти? И просить еду и пристанище? Когда голод схватит нас за глотку и придется нищенствовать? Северные территории еще не пришли в себя после войны с эдур – поля не возделаны; там, где буйствовала магия, теперь полно кошмарных существ и ядовитых растений. Я не могу обрушиться на самых несчастных подданных короля Тегола с пятнадцатью тысячами отчаянных нарушителей!

– Тогда возьми меня обратно, – сказал Йедан. – Я нужен тебе…

– Не могу! Ты – убийца ведьм! Тебя разорвут на куски!

– Тогда найди достойного спутника – короля…

– Йедан Дерриг, освободи дорогу. Я больше не хочу с тобой говорить.

Он подобрал поводья и отвел коня в сторону.

– Путь смертных, сестра. Прошу.