Путевой блокнот

И в «топку» пошли все оставшиеся продукты. Я буквально пропихивал в клюв Фьорда все, что попадалось мне под руку: сухари, сухофрукты, сырой картофель, какие-то пакетики и даже травки. Все это моментально сгорало в ненасытной утробе желудка гиппогрифа, а зрачки его глаз от такой непривычной кормежки расширились до предела. Под конец я уже опасался, что ошалевший клювокрыл в запале просто откусит мне руку.

Когда черная, пронизанная молниями стена угрожающе нависла над нами – сумки опустели. Мне уже больше нечего было предложить задыхающемуся прожорливому молоху. Помнится, мне в детстве читали сказку, в которой Иван-царевич, оказавшись в примерно похожей ситуации, начинал кормить своего крылатого конезверя своими собственными икрами. Меня такая перспектива вовсе не вдохновляла. Зато я вспомнил, что сапоги на мне вообще-то из воловьей кожи сделаны. А это – мясо, как ни крути!

Извернувшись невероятным образом, я содрал сапоги с ног и ударами кулака поочередно вбил их в разверстую хрипящую глотку. Как это ни странно, но помогло! Едва не подавившись, Фьорд проглотил сапоги и выдал последний отчаянный рывок к вершине скалы. А потом, сложив крылья, гиппогриф стремительно спикировал в жерло одной из пещер Кольца Ветров. И уже там, почуяв себя в безопасности, мой спаситель без сил и без чувств рухнул на каменный пол.

Успели мы, что называется, в последний вагон – вокруг резко сгустилась тьма, а снаружи загрохотало так, словно там шел нескончаемый груженый товарняк. Я осторожно отстегнул ремни безопасности и спустился на пол. Вылеченная нога почти не болела, однако несколько часов, проведенных в седле, дали такой убойный эффект, что я не только ходить, но и стоять не мог. Сил едва хватило лишь тапочки достать.

Так что я просто сидел, прислонившись к горячему боку гиппогрифа, и слушал, как тяжело бьется его сердце. Товарищ истребитель и в самом деле выложился на девяносто девять и девять десятых процента.

За грохотом урагана я не расслышал, как у нас появились гости. У меня не было сил даже отшатнуться, когда из мрака пещеры, освещая дорогу укрепленными на голове фарами, вышли два могучих грифона.

Это были те еще зверюги – поджарые, мускулистые, обвешанные защитными амулетами и очень уверенные в себе. Косматый растрепанный гиппогриф на их фоне выглядел болонкой в вольере с ротвейлерами. Покосившись на здоровенные, хищно загнутые клювы, я вполне готов был поверить, что таким отбойником можно и дракону череп проломить, если очень постараться.

Впрочем, это были наши грифоны – на их нагрудных фартуках красовались все те же большие пятиконечные красные звезды. А мелких звезд за сбитых врагов там имелось столько, что они учету не поддавались. Героические летчики, что и говорить.

«Альберт Эстеро. Ньон Скарамара, – неожиданно скромно представились крылатые штурмовики. – С кем имеем честь общаться?»

– Игорь Владимирович, – так же скромно представился я, пытаясь не думать о том, насколько безумно выглядит сия беседа со стороны. – А вы здесь, как я понимаю, самые главные?

«Все эскадрильи его сиятельства действуют автономно, координируясь через высотный радар. Поэтому в ВВС в настоящее время нет централизованного командования», – уклонился от прямого ответа Эстеро.

«А вы, насколько я понимаю, как раз и являетесь претендентом на это самое командование?» – вкрадчиво задал вопрос его коллега, внимательно разглядывая меня через круглые очочки, которые очень забавно смотрелись на фоне здоровенного шнобель-клюва. Манишка у этого грифона была не серой, а синей, с красной окантовкой – не иначе летный особист. Впрочем, заслуженных звезд у очкастого грифона хватало – в тылу он явно не отсиживался.

– Как-то так, – пожал плечами я. – Но пока еще рано об этом говорить. Моя текущая задача – открыть портал на Мирабеллу.

«Зачем? – так же с подковыркой спросил очкастый грифон. – Вас кто-то об этом попросил?»

– Если уж на то пошло, то я сам себя об этом попросил, – развел я руками, стараясь не делать резких движений. – И сам перед собой буду в ответе, если этого не сделаю. Это же мой мир – я его создал в своей прошлой жизни. И мне же, по всей видимости, придется нести ответственность за все, что будет происходить на Арабелле в дальнейшем. Устроит вас такой ответ?

«Возможно, – ответил вместо особиста Эстеро. – К сожалению, мы не можем определить, насколько правдивы ваши слова. С этого момента мы будем наблюдать за вашими дальнейшими действиями. Подчиняться вашим приказам мы пока не будем – для этого вы должны иметь намного более высокий авторитет. А пока вам для командования достаточно и этого задохлика. Кстати, чем это вы его накормили?»

Гиппогриф, который уже пришел в себя и немного оклемался, – надсадно хрипел, вытаращив глаза, словно кот, выкашливающий шерсть.

– Сапогами, – вздохнул я, указав на свои ноги в девчоночьих розовых тапочках.

А измученный Фьорд, напрягшись, кашлянул изо всех сил – и под лапы брезгливо отстранившихся грифонов вылетели две скукоженные, изъеденные желудочным соком подошвы с ошметками болтающейся кожи.