Путь солнца (СИ)

Иногда он отвлекался от воспоминаний и присматривался к чему-нибудь на пути: муравейнику, прорехе в ограждении, необычной формы дереву за колючкой... Но тут же в памяти всплывала очередная забавная картинка прошлого и настолько живая, что рождала усмешку, а то и смех.

- Ну, как ребёнок! - урезонил сам себя вслух часовой, но радостно-восторженное настроение не проходило.

Да и как оно могло пройти, если каждое воспоминание тут же дополнялось тем, чего не было, но что обязательно будет. И очень скоро. Такое же чудесное, беспечное, как это яркое небо, эти щебечущие в близких кустах птички, этот ветерок, который, едва коснувшись лица, уже мчится, любопытный, куда-то дальше по необъятному миру.

Через несколько кругов по периметру мысли солдата угомонились и потекли спокойнее и ровнее. Он в первый раз глянул на часы и поразился тому, что прошло только тридцать пять минут. Впереди ещё целых полтора часа, и они кажутся бесконечными. Парень засёк время, прошёл периметр.

Получилось, на то, чтобы обойти склады, тратится всего несколько минут. Неприятно было осознать ещё и то, что тропа сделалась привычной и даже скучной. Настолько привычной, что можно было поиграть в "угадайку". Солдат попробовал развлечь себя этим и, действительно, заранее вспоминал, где лежат большие камни, где сохранилась спасшаяся от косы высокая травинка, а ещё какой-нибудь изогнутый гвоздик в столбе, ямка на пути, сухое дерево с краю леса... Часовой с удовольствием стал бы патрулировать в обратную сторону и этим слабеньким разнообразием убил бы часть своего караульного времени, но правила строго определяли его поведение и самостоятельности не допускали.

Почему-то в голову полезли мысли с оттенком заботы. Теперь грядущая жизнь, до того смело и решительно планируемая, рождалась не в ярких цветах беззаботности, а с каким-нибудь изъяном, проблемой, которую надо было решить, чтобы в итоге всё вышло так, как хотелось. Часто одна проблема тянула за собой другую, и картина будущего начинала как-то блекнуть, размываться, терять привлекательность. Мечта о хорошей работе наталкивались на возражения внутреннего голоса о том, что он пока слабый, неопытный специалист и нужны будут огромные усилия, дабы достичь чего-то в профессии. Мысли о счастливой семейной жизни вдруг упирались в квартирный вопрос и высокий ипотечный кредит. А ведь пятнадцать минут назад большая, шикарно отделанная гостиная с друзьями на мягком диване рисовалась так легко и убедительно. Теперь эти будущие гости от школьных воспоминаний неожиданно переходили к обсуждению цен и зарплат. Тот, у кого папаша работал крупным начальником, хвастался своим тёплым местечком и высокими доходами, уязвляя остальных присутствующих и отравляя беседу. А при том, что в мечтах в роли жены рисовалась самая красивая, самая очаровательная девушка в городе, автоматически следовала новая проблема: вдруг изменит, уйдёт к более успешному сверстнику?.. Опять же дети... Мальчик и девочка?.. Или хотя бы один мальчик?.. И как уберечь детскую психику от неурядиц взрослой жизни?..

Мечтать расхотелось. Оставалось монотонно ходить одинаковыми кругами, как ходят звери в клетках, ни о чём не думать и равнодушно фиксировать примелькавшиеся детали: столбы, травинки, камни, деревья...

В ногах родилась усталость, плечо стало нудить от ремня и тяжести оружия, и простое патрулирование, не требующее какого-либо напряжения сил и ума, становилось всё более и более в тягость. К тому же солнце, ещё

недавно такое весёлое, тёплое, дружелюбное, на что-то обиделось, раздражённо надвинуло на себя длинное серое облако, похожее на солдатское одеяло, и день перешёл в сумерки, обволакивая своей мрачностью настроение человека.

Тогда мужчина на посту придумал развлечение - игру в шахматы. Сначала с воображаемым противником - каким-то незнакомцем, потом с самим собой. Где-то на шестом-седьмом ходу расстановка фигур в голове спутывалась, партия запускалась по-новому, зато время понемногу отстукивалось в такт с шагами часового, и вторая половина смены длинными минутами текла в прошлое - с шахами и матами в три-четыре хода, с какими-то простенькими комбинациями. Потеря фигур не расстраивала, поражения самому себе забавляли: из них нельзя было извлечь урока, ведь они одновременно были и победами.