Путь солнца (СИ)

Ребята разобрали сумки и ранцы, но не оставили новенькую учительницу, а по-прежнему пошли рядом с ней по широкой аллее, ведущей к центральной городской площади.

- ... В старые годы, - заговорила Наталья Александровна так, будто размышляла, а не обращалась к школьникам, - в церкви ходили почти все люди, а вот смысл и тогда понимали по-разному. Кто-то жил ради удовольствия, а кто-то... Видите тот памятник на площади?

- "Купцу Силантьеву, меценату и благотворителю..." - процитировала Таня.

- Умница... А вы знаете, что Силантьев дал половину денег на строительство храма? Того самого, где мы встретились. А ещё он построил за свой счёт две школы для детей из бедных семей и приют для бездомных. Кстати, все здания сохранились до сих пор.

- Подумаешь: памятник... - возразил скептик Витя. - Всё равно этот Силантьев помер, как и другие.

- Ему хоть памятник, а тебе и муравейник не поставят!

- А тебе что?!. Дохлую козявку?!

- Ребята, не начинайте... Вы, вроде, одна компания, а дразнитесь беспрерывно... Ты сказал: Силантьев всё равно помер, - учительница и школьники дошли до места на аллее, с которого в промежутках между деревьями лучше всего был виден мраморный бюст, стоящий посреди площади. - Да, купец, конечно, умер, но ведь смерть бывает разной. Хотите, я покажу вам тех, кто жил в одно время с нашим знаменитым земляком? Кто

жил в своё удовольствие и не строил церквей и школ? Вообще, не делал ничего хорошего.

- А разве они сохранились?

- Покажите.

- А это страшно?!

Девушка подошла к бордюру, наклонилась, взяла маленькую горсть пыли и раскрыла перед детьми ставшую грязной ладонь:

- Вот они...

Смена караула

Свежий часовой заступил на пост. Периметр, по которому предстояло ходить, был ему незнаком и вызывал интерес. Любопытно было подняться на холм и узнать, что можно увидеть с его высоты, потом извилистой тропой сойти в низинку, которая скрывалась за высокими складами и с этого места не просматривалась.

Тот, кто привёл часового, торопливо ушёл, и солдат начал бодро отшагивать свои два часа. О том, что это очень долго, пока не думалось. Он насвистел задорную детскую песенку, а через пару минут, убедившись, что никто не услышит, ещё и запел. Свой голос показался молодому человеку вполне приличным, и он дважды повышал его, совсем перестав стесняться.

Через тропу, пробитую сотнями, а может, и тысячами ног, то и дело перемахивали кузнечики; что-то беззаботно шуршало слева и справа от двух ограждений с колючей проволокой, между которыми двигался часовой; яркое солнце приветливо слепило глаза парня, окатывая его нежным теплом. Силой молодости наполнялась душа, и хотелось по примеру жизнерадостных кузнечиков запрыгать-заскакать, а ещё лучше пробежаться. И часовой поддался желанию: когда тропинка пошла резко вверх, он взял автомат в руку, короткими прыжками одолел склон и остановился на маленьком вытоптанном пятачке.

Взгляд восхищённо побежал по широкой, впалой к центру долине, похожей на огромную разрисованную тарелку. Узкая речушка-трещина, угадываемая только благодаря змейке кустов, делила её на неравные половины. Ближайшая медленно поднималась к военным складам, всё гуще зарастая кустарником, и заканчивалась липовым лесом, поверх которого в эти минуты рассматривал окрестности солдат. Дальняя привлекала больше. Она была абсолютно ровной, покрытой прямоугольниками полей, за которыми красиво белели две деревни. Та, что справа, была небольшой, домов в сто-сто пятьдесят, и взгляду открывалась полностью. Другая - строениями и главной асфальтированной улицей - переходила за горизонт, край "тарелки". По занятой ею площади можно было судить, что она раз в пять крупнее соседки.

Часового развеселило то, что домики такие маленькие, а он большой и стоит выше всего. С детским восторгом он наполнил глаза блестящим жёлто-

зелёным цветом всевозможных растений, медлительным полётом цапли, которая поднялась откуда-то из речки, волнами ветра, что неторопливо прокатывались по зерновым полям, и всё любовался и любовался...

Однако обязанность двигаться вскоре подтолкнула человека к продолжению пути. И не только обязанность. Новое влекло его дальше, кокетливо обещая продолжение ярких впечатлений. Так все люди: известное, даже самое удобное и привлекательное, легко променяем на то, чего ещё не видели, не испытали.

Часовой снова пробежался - теперь вниз, потом зашагал шутливым строевым шагом и запел что-то маршевое, но без слов, точнее, с любыми словами:

- Ла-ла-ла! Ла-ла-ла! Ла-ла-ла -ла!

Ему вспомнились танцы в родном городе, весёлая компания молодёжи. А ещё всякие смешные происшествия - сначала недавние, потом все, с самого раннего детства. Между тем он вернулся в то место, откуда заступил на пост, но, увлечённый красочными мыслями, даже не заметил этого. Детство, школа, летние каникулы - всё быстрым, мелким ручейком пробегало перед глазами, и счастливая улыбка не сходила с лица парня.