У некоторых нарциссических пациентов деструктивные нарциссические части самости связаны с психотической структурой или организацией, которая отщеплена от остальной личности. Эта психотическая структура похожа на иллюзорный мир или объект, в который затягиваются части самости. В нем доминирует всемогущественная или всезнающая, исключительно жестокая часть самости, которая создает представление, что внутри иллюзорного объекта полностью отсутствует боль и имеется полная свобода предаваться любой садистической деятельности. Структура в целом является нарциссически самодостаточной и выступает против любых отношений с объектами. Деструктивные импульсы внутри этого иллюзорного мира иногда проявляются открыто как всемогущественно жестокие, утверждающие свою власть, угрожая смертью остальной части самости, но чаще они проявляются в замаскированном виде как всемогущественно благожелательные или сохраняющие жизнь, обещая пациенту быстрое идеальное решение всех его проблем. Эти фальшивые обещания имеют целью сделать нормальную самость пациента зависимой или наркотически зависимой от его всемогущественной самости, и заманить нормальные здоровые части в эту иллюзорную структуру и там захватить их в плен. Когда нарциссический пациент такого типа начинает достигать прогресса в анализе и формировать зависимое отношение к аналитику, возникает тяжелая негативная терапевтическая реакция, поскольку нарциссическая психотическая часть самости прикладывает все свои силы, чтобы противостоять жизни и аналитику, олицетворяющему реальность, и пытается заманить зависимую самость в психотическое состояние всемогущественного сна, что приводит к потере пациентом чувства реальности и способности мыслить. Фактически, возникает опасность острого психотического состояния, если зависимая часть пациента, которая является наиболее здоровой частью его личности, поддается уговорам отвернуться от внешнего мира и отдать себя полностью во власть психотической иллюзорной структуры. Этот процесс имеет сходство с описанным Фрейдом снятием объектного катексиса и отводом либидо в Эго. Состояние, которое я рассматриваю здесь, подразумевает отвод самости от либидинозного объектного катексиса в нарциссическое состояние, соответствующее первичному нарциссизму. Пациент утрачивает связь с миром и способность мыслить, и часто чувствует себя так, будто находится в наркотическом опьянении. Он теряет интерес к внешнему миру, хочет целый день оставаться в постели и забыть, о чем говорилось на прошлой сессии. Если он все-таки приходит на сессию, он начинает жаловаться, что с ним произошло нечто невероятное, что он чувствует себя в ловушке, что у него клаустрофобия, и что он не может выйти из этого состояния. Он часто понимает, что потерял что-то, но не знает, что именно. Утрата может выражаться в конкретных терминах в виде потерянных ключей или кошелька, но иногда он понимает, что его тревога и чувство утраты относятся к утрате части его самого, а именно, здоровой зависимой самости, связанной со способностью мыслить. Иногда пациент развивает острый и непреодолимый ипохондрический страх смерти. Может создаться впечатление, что здесь мы наблюдаем инстинкт смерти в его самой чистой форме, как силу, которая, используя фальшивые обещания состояния, подобного Нирване, способна тянуть самость как целое прочь от жизни в состояние, подобное смерти, что подразумевало бы полное разделение основных инстинктов. Однако, детальное исследование процесса показывает, что мы имеем дело не с состоянием разделения инстинктов, но с патологическим слиянием, аналогичным процессу, который я описал для случаев перверсий. В этом состоянии нарциссического ухода здоровая зависимая часть пациента входит в иллюзорный объект и возникает проективная идентификация, в которой здоровая самость теряет свою идентичность и полностью попадает во власть всемогущественного деструктивного процесса; у нее нет сил противостоять или смягчать последний в то время пока продолжается это патологическое слияние; напротив, в этой ситуации сила деструктивного процесса значительно увеличивается.