Пустое море

Марина вздохнула и снова отпила коньяк. Мысли снова вернулись к сегодняшнему вечеру. Все случившееся, настолько было неожиданным, что Марина даже была удивлена себе. Так быстро и легко взять себя в руки, рядом с покойником, да еще который умер не своей смертью, это насколько надо быть жестоким и сверхциничным человеком? Когда она успела стать такой? Неужели она так изменилась? Почему происходящее ее нисколько не гнетет и не вызывает чувства совести? Почему она себя, такой новой, нисколько не боится? Когда она успела принять себя такой?

Вопросов было больше, чем ответов и от этого головная боль, которая было утихла после ванны, но опять начала усиливаться. Она снова сделала глоток спиртного и тяжело вздохнула.

Так они с Антоном и провели ночь. Он всхлипывал, стонал, она чувствовала, что ее голые колени мокрые от его слез, но не могла отстраниться, она плакала сама, смешивая слезы с коньяком, который отпивала, захлебываясь рыданиями. Она жалела себя, жалела, что такая наивная и глупая… Трусливая и бесхарактерная… А еще она плакала оттого, что понимала, что ей, видимо не суждено стать счастливой… Хотя бы потому, что она убила человека, свела мать в могилу и переложила вину за аварию на человека, который, даже не поколебался и сразу же взял все на себя.

Глава 19

Утром было совсем не радостным, даже если брать во внимание все нерадостные утренние часы в Марининой жизни. Мало того, что пробуждение стало окунанием в холодную действительность от сладких снов, так еще и шея затекла от неудобной ночной позы. Она откинула голову на спинку дивана, чувствуя, как голова Антона, с постепенным осознанием ее наличия на своих коленях, стала давить с усиленной тяжестью. Марина осторожно высвободилась, встала и массажируя себе шею, ушла в свою комнату, где вырубилась поперек не расправленной кровати.

Проснувшись во второй раз, она почувствовала сильнейшую жажду. Похмелье было тяжелым, голова будто раскалывалась, на несколько частей. Она невидящим взглядом дошла до двери, промахнулась мимо дверной ручки, открыла удивленно глаза и пошатываясь, нажала на ручку, удивилась, что дверь оказалась не заперта и наконец вышла из комнаты.

В кухне, она выпила целую кружку воды, почувствовала тошноту, поморщилась от вида пачки сигарет, что попались ей на глаза и прошла в зал. Антона на диване не было. Марина нахмурилась и пошла в его комнату. Полотенце лежало на кровати, он явно принял душ перед уходом. Тут же стояла бутылка с водой, ага, явно не у нее одной была жажда.

Марина, также пошатываясь вернулась к себе в комнату и рухнула снова на постель. Голова была тяжелая, а глаза резало и жгло, будто в них попал горячий песок. Так она лежала несколько минут, вспоминая события прошлой ночи, как неожиданно вскочила, посмотрела на часы и метнулась ко входной двери, забывая про свое состояние.

Танька уже собралась, когда к ней постучалась Марина.

− Уходишь? − поинтересовалась она, с легкой отдышкой.

− Собираюсь. Опаздываю, немного… Боже… Что с тобой? От тебя разит как от пьяного сапожника…

− Выпила вчера… А что, ты смогла уснуть сама, после того, что мы там… Ну… Понимаешь…

− Не-а, я вообще не смогла толком заснуть. Только закрываю глаза и сразу кошмары.

− Ну, хоть кого-то совесть замучила, − цинично усмехнулась Марина, когда Танька цокнула на это высказывание и добавила. − Зайди ко мне после работы.

− Зайду. Что-то срочное?

− Нет, − ответила Марина.

− Будешь похмеляться со мной? Кстати, как Антон принял твое пьянство?

− А никак. Он тоже напился.

Танька открыла было рот, но Марина уже выскочила на площадку, запахивая на ходу раскрывшийся халатик и добежала до своей двери. В приоткрытую дверь своей квартиры, провожая глазами уходящую Таньку и чувствуя нежданный сильный озноб она тоскливо подумала:

«Не женщина, а настоящий кремень. Несмотря ни на что, идет, как обычно на работу. Что творится у нее в душе? Почему она храбрится передо мной? Мы же обе женщины с пороками и слабостями, неужели я бы ее не поняла, как себя саму? А поймет ли она меня? Поймет ли истинные причины моего участия в убийстве Антона?»

Марина с тяжелым сердцем, закрыла за собой дверь. Что-то резко надавило на ее грудь, когда она щелкнула замком, ей стало трудно дышать, словно на плечи навалился тяжелый и непосильный груз. Ей хотелось кричать и плакать, от того, что она останется сейчас одна со своими мыслями в пустой квартире, в ожидании Антона. А ведь так хотелось все бросить и убежать отсюда… Далеко… К маме…

Марина сползла по стенке на пол и уронила голову на руки. Часы мерно отбивали такт в унисон с тяжелым стуком ее сердца. Прижав руку к груди, Марина сморщилась от покалывания и положила голову на свой, мягкий тапок, одиноко валявшийся рядом. Она не заметила, как дремота одолела ее, отчего руки, стиснутые в кулак, медленно разжались, а лоб постепенно разгладился.