Пустое море

Она бежала по полю, усыпанному мелкими белыми и красными цветами. В носу щекотал запах клубники, а солнце светило так ярко, что цветки, которые били по ее ногам, кажутся теплыми и мягкими, словно она плывет в теплом клубничном киселе, плавно двигая руками. Мягкая рябь сладкого, ароматного напитка, легко ее держит на поверхности, а золотые лучи, отражаясь в глянцевой поверхности, бьют своим светом, прямо в глаза, отчего Марина томно их прикрывает и переворачивается на спину, медленно, продолжая грести руками. Солнце, сквозь закрытые веки, выжигается золотой каймой и где-то в середине этого круга появляется Славкина мальчишечья улыбка. Знакомые губы что-то мягко шепчут ей, а Марина лишь улыбается и разводит руками, снова и снова погружая их в теплую густую массу. Она не слышит его слов, но голос его становится настойчивее и громче, пока не превращается в один беспрерывный и резкий звук…

Марина испугано открыла глаза, над головой трезвонил, не умолкая, дверной звонок.

− Ты что, спала? − раздраженно спросила Танька, втискиваясь в дверь. Она стянула свой шарф с шеи и начала разуваться, бросив свою сумку на пол. Марина терла свои глаза и не могла сообразить, откуда, так неожиданно появилась Танька, когда она только что спустилась по лестнице.

− Еле отпросилась. Пришлось наврать с три короба.

− Ты уже с работы? А сколько времени?

− Ты меня пугаешь… Что с тобой?

− Сколько сейчас времени? − повторила Марина и обернулась на часы. − Уже прошло два часа!?

− Ну да. А ты уснула что ли? Вон полоса на щеке отпечаталась, пьяница.

Марина инстинктивно прижала руку к указываемой щеке и вспомнила свой солнечный сон. Воспоминания были настолько четкими, что сердце опять заныло, тоскуя по такой родной и далекой улыбке.

− Курить есть? − Танька прошла на кухню.

− Сигарет теперь полно. Любые на выбор, − Марина защелкнула дополнительный замок на двери, от которого у Антона не было ключей, потому что они привыкли запирать дверь только на один замок, а ей бы не хотелось, чтобы его приход стал неприятной неожиданностью для них, как в прошлый раз.

− Ты хочешь сменить марку? − полюбопытствовала Танька, разглядывая на подоконнике три разных пачки сигарет. − Выбираешь?

− В последнее время я курю, что попадется. А это все купил Антон.

− Он одобрил наконец-то твою вредную привычку?

− Да, в каком-то смысле, − усмехнулась Марина. − Он не придумал ничего лучшего, как самому начать курить.

− Доведешь муженька до ручки раньше времени. И как тебе это удается? − сузила свои накрашенные глаза Танька, открывая новую пачку сигарет.

− Не переживай, он не подведет и раньше времени дух не испустит, − сухо отшутилась в ответ Марина.

Девушки посмотрели друг на друга и от такого злого и циничного юмора, прыснули громким смехом. Они смеялись и кричали, топали ногами и держались за животы. Со стороны они казались веселыми и счастливыми, вот только смех был у них горьким и безжизненным. Словно смеялись две старые вороны, склонившись над черной пропастью… Словно это были две тонущие души в смертельном водовороте, откуда не было не только выхода, откуда не было даже просвета на жизнь.

Насмеявшись, они закурили, каждая ушедшая в глубокую задумчивость. Марина неожиданно закашлялась и с удивлением посмотрела на свою сигарету.

− Что это? Такие крепкие.

− Да, это не твои тонкие соломки, − протянула Танька, с наслаждением затягиваясь.

− Да от них голова кружится.

− С непривычки кружится, да. Но заядлому курильщику это не так заметно.

− Может потому, что я курю натощак?

Марина затушила сигарету и сплюнула в раковину.

− Как папиросы, − заметила она, отплевываясь.

Холодной воды не было, и она отпила глоток с чайника. Прополоскала рот, снова сплюнула в раковину и поинтересовалась у Таньки на счет кофе.

− Конечно буду, − незамедлительно отозвалась Танька. Она докурила сигарету и затушила ее в блюдце и спросила. − Ты как? Оправилась? Что-то утром ты совсем была расклеена.

− Расклеишься здесь, когда твой муж напился первый раз в жизни.

− Ну ты тоже не отстала, я смотрю… А вот у него, действительно стресс начался, раз он начал снимать его таким способом. Сначала сигареты, потом выпивка.

− Что? Вызывает сочувствие? − ядовито спросила Марина.

Она налила с кофеварки кофе и поставила на стол. Нашла свои тонкие сигареты и закурила, задумчиво глядя на Таньку. − Сегодня я, наверное, это сделаю. Больше не могу на него смотреть. Чем дольше тянешь, тем сложнее.

− Что сделаешь? − Сначала не поняла Танька, делая глоток кофе, потом подняла глаза на Марину и замерла. − Ты сейчас серьезно сказала?

− Шучу, а ты думала? Конечно, серьезно. Или мы понарошку до сих пор все делали? − обозлилась Марина на Танькино замечание. − Мне тяжело его мучить. Мне тяжело смотреть, как он страдает.

− И ты решила сегодня избавить его от мучений?

− Послушай. Лучше ты избавь меня от своего сарказма, − огрызнулась Марина.

− Не обижайся, − миролюбиво сказала Танька. − Ты так медлительно к этому подходила, что я думала никогда сама не созреешь, все подталкивать тебя нужно.

− Не надо меня подталкивать, я этого хочу, значит я это сделаю.