Пушистая катастрофа

сдавленный, полный боли стон — сил кричать у Зафрэ не было, и весь воздух из легких

выбило при падении — и почувствовала запах крови.

Злорадного удовлетворения не испытала, несмотря даже на то, что сама совсем

недавно мечтала ему что-нибудь отгрызть.

— Эй, слышишь, вредитель! — позвала я, но удостоилась только бессмысленного

взгляда и судорожного вздоха. — Должен будешь!

Волк вцепился огромными когтищами в сиденья, удерживая себя на весу, и не мог

разорвать Зафрэ прямо сейчас. Этим я и воспользовалась.

Отпустила шторку и упала вниз с жутковатым воплем:

— Поберегись!

Зафрэ отшатнулся назад, и волк крепче сжал челюсти.

Я свалилась прямо на его морду и тут же быстро загорелась.

— Прости, босс.

Хельму взвыл, разжал пасть и забился в тесноте кареты, желая сбросить меня и

сбить пламя.

Я вылетела в дыру в потолке и затухала уже на снегу. Следом выбрался злой волк и

без промедления бросился на меня.

Я была быстрой, я была ловкой и в отличие от Хельму, не до конца осознавшего

всю мощь своего нового тела, я точно знала, на что способна. Но когда, не успев

увернуться, попала под лапу волка и улетела к стене, для защиты почему-то выбрала

человеческое тело.

Сильно ударилась затылком о холодный камень и на какое-то время утратила

возможность соображать. Просто лежала в снегу и смотрела на волка. Он не бросился

сразу добивать обезвреженного противника. Замер, принюхиваясь, и медленно, крадучись, двинулся ко мне.

А я лежала, беспомощная и жалкая. Слишком мелкая, чтобы дать достойный отпор.

В ушах звенело.

Но у меня было другое тело. Бесполезное, как ни посмотри, зато большое.

Сейчас это почему-то казалось очень важным. В моем сумасшедшем мире размер

всегда имел значение. Чем зверь больше, тем меньше желающих его обидеть…

Я пошевелилась, волк бросился. И уперся грудью в крепкую подошву моих

добротных, тяжелых, форменных ботинок. Для того, чтобы вцепиться в мое горло, ему не

хватило каких-то сантиметров.

Волк скалился и рычал, вспарывая утоптанный плотный снег когтями, но

вцепиться ими в меня даже не пытался. Ни когда я была тарсой, ни сейчас.

Мех на руках Хельму потемнел и слипся от крови трех головорезов, разорванных

волком в его доме. Для чего нужны когти, он знал, но сейчас почему-то не пытался их

использовать.

Он мог так же разорвать Зафрэ еще в карете и меня сейчас. Оставить кровавый след

на стене, к которой я прижималась, и разбросать мои части по всей улице.

— Слушай, босс, а ты меня понимаешь? — наудачу спросила я, тяжело отдуваясь.

Пушинкой напирающий хищник не был. Если бы он попробовал просто надавить сильнее, я бы не выдержала. — Проклятье, голова раскалывается.

Волк дернулся вперед и клацнул зубами у самого моего носа.

Мех на его нижней челюсти и шее обгорел благодаря мне, но на фоне вымазанной

кровью морды это было не очень заметно.

— Анха! — Зафрэ с трудом выполз из кареты, рукав его рубашки пропитался

красным. Светлые волосы на затылке слиплись от крови. Кажется, когда я в карете

напугала волка огнем, артефактора здорово приложило.

Хельму повернул голову в его сторону, страшно кося синим глазом, и чуть

отстранился, уменьшая давление на мои ноги, Зафрэ сдавленно охнул и огляделся.

Недалеко от кареты валялся оглушенный возница. Вырвавшиеся на свободу

лошади давно скрылись из вида.

Улица была тиха и безлюдна.

Хельму вопросительно рыкнул.

— Его есть нельзя, — поспешила доложить я. Не была уверена, что он хоть что-то

понимает, но не могла молчать. Казалось, звук голоса успокаивает волка. — Зафрэ,

конечно, гад, но ты же его посадить хотел. А если съешь сейчас, то в тюрьму сможем

отнести только его косточки.

Волк рыкнул еще раз, звук получился ниже предыдущего. Будто он не соглашался

со мной. И у меня сердце сжалось.

Неужели и правда понимает?

Едва сдерживая нервную дрожь, изо всех сил стараясь, чтобы она не прорвалась в

голосе, я напомнила:

— Ты же вроде как командор, значит, должен соблюдать закон.

Волк обернулся ко мне и вопросительно склонил голову набок.

Я никогда раньше не любила собак, тем более волков. Не складывались как-то у

нас отношения, почему-то они всегда хотели меня сожрать. Но из Хельму получился

прехорошенький волк. Даже кровь его не портила.

— Конечно, три трупа в доме будет сложно как-то объяснить. Но согласись, лучше

три трупа, чем четыре. Меньше тел, меньше проблем.

Волк фыркнул.

— Он тебя понимает, — прошептал Зафрэ.

Пока я налаживала контакт с Хельму, артефактор успел подняться на ноги и теперь

стоял, пошатываясь и опираясь на карету. Его целая рука то и дело тянулась потрогать

затылок. Прокушенная висела вдоль тела.

— Ты человек, — добавил он с вялым удивлением. Это была возмутительно

неправильная реакция на такое неожиданное открытие.

Но у меня слишком болела голова, затекали непривычные к такому напряжению

ноги и начинала ныть спина от неудобной позы. Мне было не до эмоций артефактора.

Мой секрет в скором времени грозился стать всеобщим достоянием.

— Вот не мог ты в карете остаться? — спросила я, едва сдерживая раздражение.

— Я умею хранить секреты, — ответил Зафрэ, оглушенный, обескураженный и