Пушистая катастрофа

Вдоль стен с двух сторон широкого прохода шли камеры. Толстые надежные

прутья, как и потолок в том мрачном коридоре, были украшены защитными символами.

Половина камер была пустой. В одной жил какой-то буйный псих, при виде

командора бросившийся на прутья и потребовавший его немедленно выпустить. Сам псих

меня не заинтересовал, а вот ошейник на его шее — очень даже.

— Какая красивая блестяшка, — протянула я, жадно следя за красными

всполохами в глубине камня. На фоне черной кожи ошейника красный камень выглядел

особенно маняще. Рубин же, это точно был рубин.

— Подавитель, — сказал Хельму, ни на мгновение не задержавшись перед камерой

буйного. Он спешил к нашему дорогому заключенному, хотел узнать у него, что именно

здесь делал подозрительный тип, чтобы потом сравнить версию похитителя маленьких

девочек с версией улыбчивого артефактора. — Ты изменила бы мнение, окажись он на

тебе.

— Это еще почему?

— Хотя бы потому, что с ним на шее покинуть это место ты не смогла бы. — Волк

оскалился. — А попытавшись, не сохранила бы голову на плечах. При попытке покинуть

тюремное помещение или самостоятельно снять подавитель, заложенное в камне

заклинание приведет в исполнение приговор.

— Приговор? — переспросила я.

— Смертная казнь.

Блестяшка утратила основную часть своей привлекательности, но все еще

манила… не собиралась же я ее носить, в самом деле.

— И как ее снять, чтобы не помереть?

— Подавитель, как правило, надевают исключительно на опасных преступников.

Снять его могу только я или мой заместитель.

Несмотря на то, что мы уже скрылись из поля зрения буйного, тот даже не думал

успокаиваться, продолжая кричать, угрожать и требовать.

— Не знала, что у тебя и заместитель есть. Я его видела?

— Раден сейчас в командировке, — сказал волк и остановился напротив одной из

камер.

Несколько мгновений мы рассматривали распростертое на полу тело. Это

совершенно точно был поджаренный, и он совершенно точно был мертв.

Сложно выжить, когда у тебя в груди дыра размером с яблоко. Хорошее такое, спелое, сочное огромное яблоко.

— Кажется, у нас проблемы, — глубокомысленно заметила я. И неуместно

добавила: — Лучше бы мы его вчера сами порешили.

Волк сорвался с места раньше, чем я закончила фразу.

Улыбчивого мастера-артефактора Зафрэ Деккара в кабинете командора ожидаемо

не оказалось. Зато там были сразу два трупа с дырой в груди — труп приставленного к

мастеру стражника и труп стражника, проводившего мастера к заключенному.

— Мы в дерьме, босс. Потому что запах этого похитителя сердец я не запомнила.

— Не время шутить, — одернул меня волк и неохотно признался: — Я тоже его не

запомнил. Проклятье…

Глава 6

В сложившейся ситуации было три откровенно плохих момента: никакого мастера

Зафрэ Деккара гильдия артефакторов не знала, Эдит из-за нас плакала, а я так и не смогла

отнести часы в свою сокровищницу, и они все еще лежали там, в снегу на крыше.

Все это просто сводило меня с ума.

Какой-то заносчивый гад имел наглость посмеяться над всем управлением

городской стражи… он посмеялся надо мной! Спрятал свой запах, скрыл так искусно, что

я даже не заметила ничего странного, пока не стало слишком поздно.

Хотя кое-что у нас все-таки было: портрет артефактора, нарисованный со слов

волка.

Не у нас, у стражников…

Это, пожалуй, можно было назвать четвертым плохим моментом — я начала

считать проблему своей.

Постоянно думала об этом, винила себя за то, что не почуяла подвоха и не

догадалась вовремя, что если кто-то выглядит как скользкий и подозрительный тип, значит, с огромной вероятностью, он такой и есть. Особенно если встреча ваша состоялась

там, где этого скользкого типа не должно было быть.

Я не могла уснуть, думая об этом. Перед глазами стояла его фальшивая улыбка и

холодные, мертвые глаза. Пожалуй, по этим глазам без всякого портрета я бы обязательно

его узнала.

Рядом, придавив меня к постели рукой, тихо посапывала Эдит, а я была близка к

тому, чтобы прямо с завтрашнего дня вернуться на улицы и заглядывать всем в глаза…

Она наревелась перед ужином, потому что только к ужину плохой отец и

бессовестная я вернулись домой.

Встречены мы были совсем еще молоденькой робкой девушкой в форме стражи и

детской истерикой.

Зато теперь девочка крепко спала, и мой побег не потревожил ее.

Осторожно выбравшись из-под детской руки, я сползла с кровати и тихо

прокралась в коридор. Я собиралась ненадолго отлучиться и донести наконец часы до

своей сокровищницы…

Но в кабинете волка снова горел свет.

— Алкоголь вредит здоровью, — сказала я, проскользнув в приоткрытую дверь. —

Я точно знаю, я как-то целую зиму на чердаке одного трактира жила, такого навидалась, ты даже не представляешь.

Хельму кивнул и отпил из стакана.

— Спасибо, — сказал он. — За то, что была со мной, когда я общался с семьями

погибших.

— Было бы за что благодарить. Я ведь глупую бессловесную зверушку изображала.

Никакой от меня помощи не было. — На этот раз я куда быстрее и проворнее забралась на

стол, дальновидно взяв чуть в сторону от пресс-папье.