Пушистая катастрофа

— Зато действенной, — не смогла промолчать я. — Все твои люди остались

валяться там же, где их амулет и настиг. Да ты сам скоро свалишься.

Волк скрипнул зубами и будто назло мне ускорился.

Можно подумать, у него были силы на подобные глупости…

Когда до нашей цели оставалось буквально двести метров, Хельму держался уже

исключительно на чистом упрямстве, а я готова была молиться матушке природе, луне и

любым человеческим богам, лишь бы он не свалился к ногам нашей жертвы. Неловко

получится, право слово.

В конце очередного переулка нас ждал тупик, высокая стена, ржавая лестница и

мужик, упорно ползущий по ней наверх. На крышу.

Загрызу, решила я на бегу, длинными прыжками покрывая расстояние, разделяющее меня и лестницу. Нет, сначала прожарю до хрустящей корочки, а потом

загрызу…

Волк что-то крикнул мне в спину, но я не расслышала, а останавливаться и

переспрашивать не было времени.

Лестница под мужиком стонала и шаталась.

Я спешила изо всех сил, но настигнуть его смогла уже только на крыше.

Вцепилась с аппетитом в его ногу, прокусив штанину, и с удовольствием вгрызлась

зубами в жесткое жилистое мясо.

Мужик ахнул, глухо матерясь, схватил меня за шкирку, желая оторвать от своей

ноги, — вероятно, куска мяса ему для меня было не жалко, потому что разжимать челюсть

я не планировала и он должен был бы это понимать.

Когда пропахшие табаком пальцы сжались на моем загривке, я глухо рыкнула и на

выдохе резко выпустила на свободу пламя. Огонь обжег внутренности и вырвался наружу.

Мужик бессвязно взвыл и отдернул руку, позволив мне основательно вцепиться

всеми четырьмя лапами в его ногу.

Штанина подо мной занялась мгновенно, и скоро запах горящей ткани смешался с

вонью от жженых волос и жарящегося мяса. Мужик вопил на одной ноте, размахивая

ногой, чем только сильнее разжигал огонь.

Спустя несколько мгновений он додумался рухнуть в снег, мне пришлось

отпустить ногу и смотреть, как он, скуля и матерясь, барахтается, сбивая пламя.

Небольшой холщовый мешочек, выскользнувший из кармана его штанов, я

заметила, но ослепленный болью, основательно прожаренный похититель этого даже не

почувствовал.

— Что ты с ним сделала? — хрипло спросил Хельму, с трудом забравшись на

крышу.

Я была уверена, что сил ему не хватит, и теперь испытывала приятное удивление.

И даже немного им гордилась.

Волк умел впечатлять.

— Покарала, — отчиталась радостно, отступая в сторону и загораживая собой

мешочек. — А ты не торопился.

Хельму что-то невнятно рыкнул, подошел ко все еще подвывающему похитителю и

какое-то время его разглядывал.

— Он Эдит ударил, — сочла своим долгом нажаловаться я.

Лицо Хельму потемнело.

— Давай его тут быстренько порешим, а в управлении скажем, что не поймали, а?

Тишина затягивалась, мужик затихал, волк всерьез рассматривал мое предложение.

— У него могут быть важные сведения, — наконец неохотно отказался он и совсем

неласково вырубил поджаренного одним ударом.

— Скучный ты, — вздохнула я. — Есть же второй. Его я бы тебе тоже нашла.

— Разговорим этого, — ответил волк, медленно, тяжело закинув обмякшее тело на

плечо. — Получится быстрее.

— Тебе же так неудобно.

— Его нужно как-то спустить. — Волк дернул плечом, поправляя свою ношу. —

Возвращаемся.

На самом краю он опасно покачнулся, заставив мое сердце на мгновение

остановиться. Сомнений не было: с этим ненормальным волком я очень сильно рисковала

в скором времени из рыжей превратиться в седую. Перспективка не радовала.

Пока Хельму спускался вниз вместе с поджаренным, у меня было время

посмотреть, что такого интересного хранилось в мешочке.

Потянула за тесемку и задохнулась от восторга.

— Сокровища, — сдавленно прошептала я, жадно вглядываясь в мерцание

камешков. Это были не просто блестяшки, это были блестяшки, полные магии.

Драгоценные камни, кольца, цепочка с изумрудом… Все такое красивое, вкусное, удивительно-невероятное.

Из всего этого богатства особенно выделялись золотые часы. Они были самым

большим сокровищем, но совершенно не магическим.

Что забыли обычные, пусть и дорогие, часы среди этих богатств, я не знала, но

спустя несколько мгновений, когда снизу послышался недовольный голос волка, поняла

страшное: все это мне придется отдать ему.

Потому что это у-ли-ки. Отвратительное слово, от которого горчило на кончике

языка.

Все… но, возможно, стоит просто предположить, что часы, бесполезная, в

сущности, вещица, уликой не были. Потому что они без магии. Наверное, по ошибке

попали в мешочек.

И нет смысла отдавать и их тоже, только волка ими запутаю. Он решит, что часы

сильно важные, начнет искать, уйдет совсем не в ту сторону, потому что не будет знать, что на самом деле это всего лишь блестяшка. Моя прекрасная блестяшечка…

— Анха! Мне тебя долго еще ждать?! — рявкнул снизу злой волк.

Я вздрогнула, воровато огляделась и быстро закопала часы в снегу.

— Я скоро вернусь за вами, мои золотые, — пообещала, нежно похлопав лапкой

снежный холмик, стянула тесемкой края мешочка, ухватила его зубами и быстро

спустилась вниз, к нетерпеливому оборотню.

— Это что? — спросил он.

Поджаренный лежал у стены прямо в снегу, Хельму сидел рядом с ним, бледное