Конечно, не покорение огнем и мечом, но стратегическое ее заселение. Не ссылка, а заселение при огромной волевой помощи государства. Сегодня абсолютно необходимо расселение людей из мегаполисов, всех, кто жмется вокруг больших городов, полагая, что только там они найдут свое место под солнцем. Сколько их, уволенных в запас офицеров, бежавших из стран СНГ наших соотечественников, да и просто жертв угарного дыма реформ.
Однажды мы с министром Сергеем Шойгу летели ночью в транспортном самолете с запада на восток и смотрели вниз… Никогда в жизни не мог вообразить, что можно лететь так долго и не увидеть ни одного огонька. Внизу была необитаемая, гигантская, великая необжитая земля. А самое главное – наша земля, моя! Ее надо обживать! Нам надо идти на восток. Чем дальше пойдем на восток, тем независимее и безопасней будем. Там лежит наша безопасность. Будущее России – там, на азиатских бескрайних просторах.
И это должно быть не унылое прозябание где-то в сибирской тайге, а именно осознанное освоение, культурная колонизация, воспитание сознания, что это русская земля, требующая внимания, созидания, защиты. Именно защиты, пусть превентивной.
В национальном самосознании народа и особенно детей нужно воспитывать соразмерность масштаба страны с масштабом нации, ее традиций, истории, культуры. Сибирь для всех живущих в России должна стать не экзотической окраиной где-то там за Уралом, как ее воспринимают иностранцы, а реальной кровной и основополагающей частью России.
СИЛА
(2001)
Настоящая сила, настоящая власть, настоящая свобода – это иметь возможность ими не пользоваться.
А вместе это зиждется на Вере, Надежде и Любви.
(2009)
Вопрос:
Молитва, природа и спорт – в этом и утешение и сила.
СИЛАЕВ ИВАН
(1991)
О премьер-министре российского правительства Силаеве могу сказать только одно: я благодарен Богу, что привелось оказаться с ним в одной упряжке.
«СИНИЕ ВЕДЕРКИ»
(2011)
Я абсолютно понимаю активистов движения «Синие ведерки», я понимаю их импульс. Конечно, это очень раздражает, когда ты стоишь в пробках. И раздражение это выливается в те или иные поступки. Но мне кажется, что происходит некая дискредитация этого движения теми, кто ищет там свой кайф: в гоне, в доносе. Теми, кто выискивает ситуации, снимая их на камеру, что само по себе вещь во время езды, вообще, довольно опасная.
Сегодня, когда я езжу без «мигалки», я могу сказать то, о чем давно думал. К сожалению, в аварийных ситуациях чаще бывают виноваты не те, кто сидит в машине со спецсигналом, а те, кто ее не пропустил, нарушая незыблемые правила основ дорожного движения. Я обязан пропустить машину со спецсигналом вне зависимости от того, имеет ли владелец этой машины право на спецсигнал или нет. Это вопрос другого порядка: юридического, этического и так далее. Но, не пропуская такую машину, я сам выдавливаю ее на встречную полосу, тем самым создавая угрозу для жизни других людей.
На дороге нет «плохих» или «хороших», а есть абсолютно объективные законы, которые надо выполнять.
СЛАБОСТИ
(1999)
Интервьюер:
Конечно.
Но слабость – это грех. А о своих грехах я говорю со священником.
(2009)
Интервьюер:
Представьте себе, во мне достаточно слабости и неуверенности – того, что необходимо внутренне преодолевать…
Вот Вы говорите о силе, надежности, которые вроде бы от меня исходят, но это же иррациональная вещь. Если я сяду и начну что-то там излучать, это будет представлять узкомедицинский интерес для собеседника, зрителя или партнера, поэтому, если такое ощущение возникает в других, это в общем-то их продукт.
СЛАВА
(2007)
Я глубоко не уважаю многих людей, добившихся славы, которые тяготятся тех, ради кого они работали. Это крест.
Конечно, приятно, когда тебя узнают. Но не всегда. Бывают места, в которых лучше бы тебя не узнали, бывают ситуации, в которых лучше бы тебя не знали. Слава, узнаваемость, они обоюдоостры.
Я помню потрясающее признание Олега Янковского. Я вел три или четыре раза «Смехопанораму», и он рассказывал мне про то, как снимался у Тарковского в Риме. Он говорит: «Я испытал шок, я вышел на улицу – и меня никто не узнал. Я испугался».
Я помню свою стыдную историю в Венеции, когда я шел по площади Святого Марка и двое молодых людей восторженно подошли ко мне с фотоаппаратом и говорят: «Можно?» Я отвечаю: «Ну конечно». Они: «Нет, Вы нас сфотографируйте».