Прыжок

– Лючия, – командир присел рядом с койкой. – Нам нужна информация.

– Я же все сказала! – ответила Лючия. В душе она торжествовала. Все шло правильно.

– Нет, – терпеливо ответил Горчаков. – Мы должны знать, как встретиться с правителями Лисс. Ты с нами не пойдешь.

– Тогда я ничего не скажу, – капризно ответила Лючия. – Либо со мной, либо сидите на орбите, как дураки… Много было кораблей?

Командир не ответил, а вместо этого резко прижал ее руки к койке. Доктор навалился на ноги.

Лючия завизжала и принялась вырываться. Достаточно сильно, чтобы это не выглядело игрой. Ей даже удалось заехать Горчакову локтем по носу, командир хлюпнул, и на койку закапала кровь.

– Давайте, Мэйли! – скомандовал он.

Лючия ощутила, как в плечо вонзилась игла. Мэйли ввела раствор одним нажатием на поршень и выдернула шприц.

– Что вы делаете! – закричала Лючия. – У меня аллергия! Я боюсь уколов! Нельзя нарушать мое право на телесную неприкосновенность! Я несовершеннолетняя!

Она с удовольствием повизжала еще немного, чувствуя, как голова начинает кружиться и становится звеняще легкой.

– Кто обитает на Лисс? – спросил Горчаков.

– Люди! Настоящие, хорошие, правильные! – выкрикнула Лючия.

– Командир, у нас от силы минута, – заметила Мэйли.

– На что похож их мир? – спросил Горчаков.

– Это кольцо вокруг звезды! – с удовольствием сообщила Лючия. Горчаков и Соколовский переглянулись.

– Она не может сейчас лгать, – сказала Мэйли напряженно. – Ее физиология человеческая, она говорит правду или то, что считает правдой.

– Как попасть в их мир? – Горчаков слегка встряхнул Лючию. – Как?

– Точка выхода! – ответила Лючия. – Аварийный путь! Плато в пустыне, триста двадцать километров к северу от конвертора материи! На вершине плато строение, там пента!

– Пента? – Горчаков растерялся. – Что это? Как ей пользоваться?

– Пять лежанок в вершинах пятиугольника, лечь, закрыть глаза, ждать активации!

Лючия затряслась и почти что сбросила с себя руки Горчакова.

Она действительно не могла сопротивляться веществу, которое ввели ей в кровь, Мэйли была права. Ей приходилось отвечать правдиво, лишь огромным усилием Лючия заставляла себя чуть-чуть недоговаривать. Не потому, что полная правда что-либо изменяла, а просто из удовольствия не поддаться до конца.

– Боюсь, это все, – сказала Мэйли, когда Лючии судорогой свело челюсть. – Она сопротивляется. Дальнейший допрос может привести к инсульту или тяжелому шоку.

– Мне кажется, мы узнали самое необходимое. – Горчаков отпустил Лючию и встал. – Извини, девочка. Но слишком много всего на кону. И ты слишком враждебно настроена.

Лючия плюнула в него и попала на китель. Горчаков молча вытер слюну бумажным платком, и троица вышла. Стоящий в дверях Ян на прощание окинул Лючию неприязненным взглядом.

Что ж, Лючия была согласна, что он имел на это право. Его миру изрядно досталось.

Когда дверь закрылась, она полежала некоторое время, глубоко дыша. Голова кружилась, во рту пересохло. Можно было повернуться набок и дотянуться до бутылки с водой, но она терпела. Смотрела на ремонтного бота. Улыбалась.

Бот оторвал от потолка одну лапку и помахал ей.

Лючия повернулась и потянулась к воде.

Глава пятая

Планетарные зонды были воплощением компромисса между учеными всех направлений. Планетологи хотели получать самые точные карты планеты, с высотами и глубинами, геологам требовались гравитационные аномалии и химический анализ поверхности, ксенобиологи рассчитывали на образцы местной флоры и фауны, ксенологи мечтали получить чужие технологии и культурные артефакты. Разумеется, инженеры специальных корабельных систем аргументированно доказывали, что зонды должны быть мечом и щитом корабля – предупреждать об опасностях, блокировать их и атаковать в ответ.

Конечно же, зонды должны были быть невидимыми или малозаметными.

И максимально дешевыми, на чем настаивала земная бюрократия.

Как плод любого компромисса, зонды делали все одинаково плохо.

Но сейчас, подвергнутые глубокой модернизации Ракс, зонды выполняли свою работу так, что у Горчакова не было ни малейших оснований придираться.

– Насколько мы можем судить, перед нами единственное искусственное сооружение на планете, – сказал он и тут же поправился: – Во всяком случае, единственное, которое мы можем наблюдать. Изучение лесов и морей еще продолжается, но пока все чисто.

Обычно в рубку научную группу не пускали, экипаж старался сохранить свои маленькие привилегии. Но ситуация была слишком уж нестандартная, а экраны в рубке оставались лучшими.

Сооружение нашлось в той точке, которую указала Лючия. На самом краю пустыни, из которой в космос извергался плазменный поток, на плато из красных скал, отделяющем пустыню от берега океана. Пять столбов из гладкого серого металла поддерживали плоскую металлическую крышу. Металлический пол, металлические лежанки, чуть возвышающиеся над полом у каждого столба. Зонд парил в центре сооружения, никакой реакции на его появление не последовало.

– Пятиугольный павильон, – сказал Горчаков. – Высота столбов ровно три метра, расстояние между столбами – ровно десять.