Читаем Провинциал полностью

И хотя потом, когда я приносил в дневнике очередные единицы, она меня ругала, я твердо помнил и осознавал, что я «бедный ребенок»…

— …Да, Алеша, да, жизнь — суета, и все эти мелкие неурядицы выеденного яйца не стоят, по-простому говоря. Но все равно неприятно, и ведь, главное, обидно, что какой-то, извини за выражение, индюк будет учить тебя жить. Да он, может, и ногтя моего не достоин, а туда же… И это, в конце концов, грубо, просто грубо! Ну ничего, мы еще посмотрим, я еще покажу. Он думает, раз он директор, ему все дозволено. «У вас неправильный метод, Евгений Николаевич, так нельзя, вы живете отсталыми представлениям!?». А вон мой Федька Колунцов в консерваторию поступил! В кон-сер-ва-то-рию! Что, говорю, съели? Так этот индюк, знаешь, что мне сказал? «Может, он поступил в консерваторию не благодаря, а вопреки вам». Какой хам, какой хам, а?!.

Постепенно Красная Шапочка вошел во вкус и уже находил какое-то странное удовольствие в том, чтобы ставить мне двойки и бить меня по рукам. Так мне, по крайней мере, казалось.

— Ну-с, — говорил он, когда я переступал порог класса, — чем сегодня порадует юное дарование? На плюс вытянем?

Красная Шапочка, посмеиваясь, брал в руки деревянную линейку и, постукивая ею по своему колену, начинал отбивать такт. Линейка мелькала перед глазами, я невольно следил за ней, брал неверно ноту, и Красная Шапочка тут же пускал в ход это орудие музыкального воспитания. Он бил меня уже не только по пальцам, но и по голове, решив, наверно, что она все равно пустая. Я падал духом и с еще большим вниманием следил за тем, как линейка отсчитывает такт, и опять путался, и Красная Шапочка снова внушал мне, что играю я фальшиво.

Когда нервы Красной Шапочки не выдерживали, он приказывал мне молчать, вставал, ходил взад-вперед по классу, что-то бормотал себе под нос. Эти минуты передышки были для меня самыми счастливыми. Я облегченно вздыхал, мстительно поглядывая на Красную Шапочку: «Ничего, я еще вырасту, я еще покажу тебе!..»

С грехом пополам закончил я первый класс, сдал на тройку экзамен и перешел во второй.

— Поздравляю! — сказал мне после экзамена Красная Шапочка. — Я уж не ожидал. Аминь.

За все летние каникулы, я ни разу не притронулся к баяну. Со страхом и отвращением ждал я осени, когда снова должны были начаться мои мучения.

И они начались.

— Ну, неужели тебе самому не надоело получать двойки? — стыдила меня мама. — Ведь ты, Алешенька, способный. Ведь ты можешь, когда захочешь.

— Алексей, я не могу глядеть Евгению Николаевичу в глаза, — говорил отец, — я краснею, когда вижу его на улице! А тебе, видно, все равно, бесчувственное ты существо!

Баян мой хрипел, клавиши западали, я каждый раз содрогался, когда брал его в руки.

На уроках Красная Шапочка, отдохнувший за лето и успокоивший свои нервы, спокойно и методично бил меня линейкой по пальцам, по голове. Впрочем, теперь он освоил еще один метод — удары по ушам.

— Пальцы врут, а ухо слышит. — приговаривал Красная Шапочка в то время, как линейка делала свое дело. — Ну-ка еще раз сначала!..

И однажды я отважился на бунт.

— А вы меня не бейте! Не имеете права! — кричал я пронзительным голосом, испугавшим меня самого. — Будут тут всякие! Драться!

Красная Шапочка обозвал меня лентяем и тупицей и выгнал из класса.

Дома я заявил, что больше в музыкальную школу ходить не намерен.

— Это еще почему? — возмутилась мама. — Ты мне эти глупости из головы выкинь! Столько потрачено сил, денег… Да люди для того, чтобы попасть в музыкальную школу, все готовы с себя отдать, ведь это такое богатство на всю жизнь! Подумай! Даже слушать не хочу твоих глупостей!

— Алексей, — отец посмотрел на меня взглядом, не предвещавшим ничего хорошего, — Алексей, чтобы мы с мамой больше не слышали от тебя заявлений подобного рода.

Я насупился и сказал еле слышно, но твердо:

— Все равно я не хочу, не буду…

Отец потянулся к ремню, молча расстегнул его.

— Бейте! — закричал я и залился слезами. — Бейте! Все бейте! Убейте совсем! — Голос мой стал угрожающим: — Хорошо! Ладно! Буду я ходить в эту проклятую музыкалку! Я никогда в жизни вам не врал, а теперь стану врать! Стану говорить, что пошел в музыкалку, а сам не буду туда ходить! Пойду погуляю, вернусь и скажу, что был на занятиях. Вот! И всегда буду так делать! А станете меня водить… станете меня водить — я сбегу из дома и утоплюсь в море! У-топ-люсь!

Отчаяние, с каким я орал, остановило отца. Он застегнул ремень, взглянул на мать, закурил.

— Так. Значит, говоришь, обманывать будешь? Гм… Утопишься? Так-так… Ну а что тебе все-таки мешает? А?

— Ненавижу! — сказал я тихо. — Музыку… ненавижу!..

— Ты о чем задумался? — Красная Шапочка пытливо заглядывает мне в глаза. Он вряд ли догадывается, о чем я сейчас думал, но на душе у него становится неспокойно. Я это чувствую по тому, как нервно подергивает он воротник своей миткалевой рубашки.

— Ты что, не слушаешь меня, да? — Красная Шапочка решает обидеться.

Перейти на страницу:

Все книги серии Молодые писатели

Похожие книги

Тихий Дон
Тихий Дон

Вниманию читателей предлагается одно из лучших произведений М.Шолохова — роман «Тихий Дон», повествующий о классовой борьбе в годы империалистической и гражданской войн на Дону, о трудном пути донского казачества в революцию.«...По языку сердечности, человечности, пластичности — произведение общерусское, национальное», которое останется явлением литературы во все времена.Словно сама жизнь говорит со страниц «Тихого Дона». Запахи степи, свежесть вольного ветра, зной и стужа, живая речь людей — все это сливается в раздольную, неповторимую мелодию, поражающую трагической красотой и подлинностью. Разве можно забыть мятущегося в поисках правды Григория Мелехова? Его мучительный путь в пламени гражданской войны, его пронзительную, неизбывную любовь к Аксинье, все изломы этой тяжелой и такой прекрасной судьбы? 

Михаил Александрович Шолохов

Советская классическая проза
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза