Провидица

– Вики! – Она поспешила навстречу гостье. – Заходи.

– Я должна забрать Питера – он отправился ловить ветер на яхте.

– Привет, Вилли. – Сэм посмотрела на ребенка, казавшегося немного потерянным.

– Большое спасибо, – услышала она шепот Ники, который держал в руках еще один пакет в красивой упаковке.

– Роуи! – Это была крестная Ники.

– Здравствуй, Сэм.

Их щеки соприкоснулись, обе поцеловали воздух.

– Как ты, дорогая?

– Прекрасно. Лучше всех.

Сэм посмотрела на насупившегося сынишку Роуи и взъерошила ему волосы:

– Привет, Джастин.

– Привет, тетя Сэм.

– Слушай, Сэм, ну это просто ни в какие ворота. Мы живем всего в миле друг от друга в Лондоне, мы почти соседи за городом, а встречаемся только на днях рождения детей! Может быть, пообедаем вместе на этой неделе? Вторник тебя устроит?

– Конечно. А не хочешь зайти ко мне в спортивный клуб? Поплаваем, попаримся в сауне. У них там теперь неплохой шведский стол.

Подъехала еще одна машина. Поднялась такая суматоха, что Сэм даже ненадолго растерялась. А потом она увидела кукловода: тот спустился по лестнице и прошел в гостиную, тихо, неслышно, словно бы скользя по полу. «Как призрак», – подумала она.

14

– Хочешь сосиску, Селия?

Маленькая девочка с косичками подняла голову:

– Я не ем сосиски. Мама говорит, что это вульгарная еда.

Сэм уставилась на нее, растерявшись на мгновение, потом двинулась дальше вдоль стола с тяжелым подносом, прислушиваясь к детской болтовне.

– Вилли, а тебе положить сосиску?

– Да, пожалуйста.

– У меня на день рождения всегда дают креветки, – громко сказала Селия, не обращаясь ни к кому конкретно.

Следом за Сэм шел Ричард и нес на подносе нарезанный на куски слоеный пирог.

– Я не ем слоеные пироги, – услышала она голос Селии.

– Если будешь от всего воротить нос, покроешься пятнами, – сказал Ричард.

Малышка в розовом платьице надулась и высокомерно ответила:

– Моя мама говорит, что я буду очень красивой. Я стану моделью.

– А кино нам покажут? У нас будет кино? – раздался возбужденный голос. Сэм не поняла, чей именно.

Она уставилась на Ники, который сидел во главе стола в оранжевой бумажной короне, вцепившись в недоеденный бургер с такой силой, что из него со всех сторон вытекал кетчуп. Его лицо и новый джемпер были сплошь в потеках красного – он словно сошел с картины Джексона Поллока.[6]

– А какой фильм нам покажут? Какой фильм?

Сэм посмотрела на часы. Начало пятого.

Шум детских голосов. Один из гостей дул в пластиковый горн, другой – в свисток, из которого раскручивалась полоска цветной бумаги. Маленькая девочка возбужденно вбежала в комнату, села и принялась что-то шептать подружке, после чего та сразу же выбежала вон. Сэм увидела в дверях кукловода и кивнула ему.

– Ребята, настало время для «Панча и Джуди»!

Послышались восторженные крики.

– Давайте все перейдем в соседнюю комнату.

Она провела их в гостиную и попыталась усадить на полу перед полосатой ширмой «Панча и Джуди». Сцена чуть раскачивалась, и Сэм видела, как кукловод возился с той стороны, разбирая свои вещи. Она какое-то время настороженно смотрела на ширму (воспоминания о страшном сне не покидали ее), прислушиваясь к детским голосам. Хелен обходила ребятишек, угощая их конфетами.

– Там внутри настоящий человек.

– Да нет там никого.

– Откуда ты знаешь?

– Я заглядывал.

– Как ты мог заглянуть – это же высоко.

– А вот и заглядывал.

– А вот и нет.

Одна маленькая девочка сидела чуть в стороне от других, закрыв глаза руками.

Сэм вышла на кухню. Ее свекровь опять смотрелась в зеркало пудреницы, накладывая новый слой макияжа; тонкая струйка дыма поднималась от измазанной помадой сигареты в пепельнице.

– Джоан, – сказала Сэм, – представление начинается. Не хотите посмотреть?

– «Панч и Джуди», дорогая? – Старуха нахмурилась. – Нет, я, пожалуй, останусь здесь. У меня помада немного размазалась.

– А по-моему, все в порядке. Ники будет рад, если вы придете.

Свекровь снова принялась рыться в сумочке – ни дать ни взять собака, откапывающая спрятанную косточку.

Из гостиной послышался смех.

– Ладно, я приду через минуту.

Сэм прошла по коридору, остановилась перед дверями гостиной. Ее внимание привлекли часы в стиле ар-деко на каминной полке. Стрелки показывали четыре пятнадцать.

Эти цифры вызвали у нее какие-то смутные воспоминания.

– Уби-джуби-джуби! Кто у нас гадкий мальчишка?

– Нет-нет, это не я! – пропищал Панч. Его колпак с заостренным верхом и крючковатый нос появились над крохотной сценой.

– Уби-джуби-джуби! Гадкий, гадкий, гадкий!

От этих слов мурашки побежали у Сэм по коже.

– Неправда, я хороший!

– Нет, ты гадкий! – взвизгнула Джуди, подпрыгивая в своем цветастом платье.

– А вот и нет, нет!

– А вот и да!

– Ну-ка, дети, скажите: я ведь хороший?

– Не верьте ему: он гадкий!

Сэм окинула взглядом улыбающиеся лица; у некоторых ребятишек изо рта торчали палочки леденцов. Девочки в нарядных платьях, мальчики в рубашках, выбившихся во время игр из штанишек; у многих одежда заляпана едой. Какими они все станут, когда вырастут? Уже сейчас среди них были видны робкие и напористые, задиры и мыслители.