Настолько темна, что, казалось бы, вполне убедительные доводы Энгельгардта разбивались об сиюминутный эгоистический интерес каждого хозяйчика:
Вот тут-то, наконец, Энгельгардт, и формулирует свой идеал хозяйства: это – деревня интеллигентных земледельцев:
При этом он полагал, что такая просвещённая деревня – не только наилучшая форма хозяйства сама по себе. Именно они и сможет подтолкнуть крестьян к артельной обработке земли своим примером культурного и высокоэффективного хозяйствования:
Теперь представим себе, как вблизи Батищева или в каком-либо ином месте России возникает такая деревня интеллигентных земледельцев. Всё её трудоспособные жители – культурные, образованные, гуманные люди. Все они участвуют в производительном труде, при этом способные пахать, сеять, косить сено занимаются именно этим, выполняют, как и крестьяне, весь цикл сельскохозяйственных работ. Но и для тех, кто не настолько подготовлен, тоже найдётся дело, в хозяйстве всякие рабочие руки нужны, там не допускается лишь тунеядство. В страду жителям такой деревни, конечно, не до разговоров, но зимой она становится интеллектуальным клубом, школой взаимного обучения разным специальностям, местом совместного проведения досуга, достойного культурного человека. Пример этот становится известным всей России, и те её граждане, которых не устраивает мещанская жизнь, лишённая высокого смысла, приезжают в такую образцовую деревню, поражаются увиденному, а затем сами создают подобные же культурные поселения. Хороший пример заразителен. И вот, по прошествии некоторого времени, Россия покрывается сетью таких поселений, каких пока нет нигде в мире, она становится мировым лидером в культурной и социальной сферах, образцом для подражания. Разве ради этого не стоит жить? Ну, а те, кто не способен подняться до такого высокого идеала, пускай живут, как они привыкли, никто принуждать их к новой жизни не станет.
И Энгельгардт намечает условия, которые способствовали бы осуществлению этого замысла.