«Рациональные агрономы скажут, может быть, да будет ли прогресс в хозяйстве, когда оно перейдёт в руки невежественных мужиков? Всё, что выработано агрономическою наукою, не будет известно невежественной мужицкой общине, которая станет держать простой скот в холодных хлевах, будет кормить его не по нормам, выработанным наукою, будет пахать простыми сохами и пр. и пр. На вопрос отвечу вопросом. А где же теперь прогресс в хозяйстве? Кому же известно то, что выработано наукой, и кем оно применяется? Где, кроме дутых фальшивых отчётов, существует это пресловутое рациональное хозяйство? Что вышло из всех этих школ, в которых крестьянские мальчики отбывали агрономию? Что вышло из этих опытных хуторов, ферм, учебных заведений? Что они насадили? Да, наконец, куда деваются агрономы, которых выпускают учебные заведения? Одни идут чиновниками в коронную службу, другие идут такими же чиновниками на частную службу, где прилагают свои агрономические знания к нажиму крестьян посредством отрезок, выгонов.
Поверьте, что хуже не будет, потому что хуже теперешнего хозяйствования быть не может».
С констатацией фактов Энгельгардтом я согласен, а вот последнее его утверждение представляется мне слишком оптимистическим. Не только история отечественного сельского хозяйства, но и вся мировая история показывают: как бы плохо ни оценивали мы сегодняшнее положение дел, оно может стать хуже. Учёные даже вывели на этот счёт несколько правил. (Бутерброд чаще падает на пол стороной, намазанной маслом, и т. п., в более элегантной форме – законы Мэрфи. А «железная леди» Маргарет Тэтчер предупреждает: «Что бы ни обещали дипломаты, рассчитывайте на худшее».)
Но Энгельгардт продолжает свою полемику с учёными и агрономами:
«Напротив, когда устроится прочно хозяйство общин на артельном начале, то будет такой прогресс в хозяйстве, о каком мы и помышлять не можем. Сила, когда она сила, своё возьмёт.
Не бойтесь! Крестьянские общины, артельно обрабатывающие земли, введут, если это будет выгодно, и травосеяние, и косилки, и жатвенные машины, и симментальский скот. И то, что они введут, будет прочно. Посмотрите на скотоводство монастырей…
Если существуют странствующие коновалы, волночёсы, трещоточники, швецы и т. п., то почему же не быть странствующим учителям, медикам, агрономам? Приезжал же в прошлом году известный агроном и скотовод Бажанов к нам просвещать наших хозяев и земство. Всё будет. Если теперь у крестьян существуют свои неофициальные школы, свои бабки, свои костоправы, деды, знахари, то нет сомнения, что разбогатевшие при новом порядке общины не останутся в том же положении, как теперь, и заведут школы грамотности, агрономические и ремесленные училища, консерватории, гимназии, университеты. Действительно полезная наука проникнет и в общины. А пока, пока еще масса темна…»