Проучить мажора

— Маша, — он повышает голос. Совсем чуть-чуть. Но этого достаточно, чтобы я затравленно смолкла.

Мансур отлипает от спинки стула и, подавшись корпусом чуть вперед, замирает в десятке сантиметров от моего лица. В нос тотчас забивается терпкий запах табака, а его низкий, вибрирующий скрытой угрозой голос заставляет мое дыхание оборваться:

— Я давал тебе выбор. Ты могла расплатиться по долгу брата, не потратив ни копейки, помнишь? Но ты предпочла отказаться, — он наклоняется еще ниже к моему уху. — Так какого черта тебе опять нужно?

— Мне нужно кольцо, — повторяю я. — Иначе меня посадят.

— Вот оно как? — Мансур отстраняется, и его рот растягивается в загадочной улыбке. — А я и не знал, что ты снова вернулась в дело.

— Я и не вернулась, — качаю головой. — Просто хотела оградиться Сеньку от того, в чем чуть не погрязала сама.

— И ради этого снова украла? — его глаза с утроенным вниманием вгрызаются в мое лицо.

Не выдержав нестерпимо острого взгляда, опускаю ресницы и тяжело вздыхаю. Чертов призрак моего преступного прошлого. Видит меня насквозь.

— Странная ты девка, Маш, — не дождавшись моего ответа, говорит Мансур. — И принципы у тебя тоже странные. Чужое забираешь с легкостью, а свое отдавать не хочешь… — его пальцы мягко, едва ощутимо пробегаются по моему плечу вниз до локтевого сгиба. — Пойми, одна ночь не сделает из тебя шлюху, а проблемы решит. Так к чему эта тупая гордость?

— Мне этот вариант не подходит, — цежу я, неотрывно гипнотизируя взором трещину на напольной плитке.

Слышу, как он усмехается. Потешается над моей якобы гордостью. Вот только на самом деле это никакая не гордость, а отчаянная попытка сохранить остатки самоуважения.

Понимаете, каждому человеку нужна внутренняя опора. Стержень, благодаря которому он может без отвращения смотреть в зеркало и вступать в открытый диалог с самим собой.

Так вот, из-за прошлого, которое сплошь в темных пятнах, мой собственный стержень сильно поврежден. Надломлен у основания. И если я соглашусь на предложение Мансура, то окончательно потеряю себя. Потеряю то единственное, что помогает мне жить в относительным ладу с собственной совестью.

В жизни я пересекла слишком много запретных границ. Поэтому просто не могу себе позволить пересечь и эту.

— Ну, как знаешь, — Мансур вжимает окурок в пепельницу. — Будет обидно, если тебя и впрямь посадят. Поэтому, так и быть, мое предложение по-прежнему в силе. Подумай еще разок, может, оно того стоит?

Глава 35. Ревность.

Маша

Включаю воду и долго смотрю на тонкую белесую струю, тянущуюся из крана. Сейчас мое состояние можно охарактеризовать единственно подходящим словом — паршиво. Все вокруг веселятся, а у меня в груди настоящая похоронная процессия развернулась. И горько мне, и плохо, и обидно — все вместе.

Говоря откровенно, даже не знаю, какой негатив сегодняшнего дня урывает пальму первенства. То ли это, поцелуй, раскрошивший мое сердце на трепещущие ошметки, то ли с треском проваленный план по возвращению кольца, то ли Толмацкий, напропалую флиртующий с танцовщицами из ансамбля «Осинка».

Пока я стремглав неслась в уборную, чтобы хоть немного восстановить пошатнувшийся внутренний баланс, успела заметить, как эти разрисованные клуши прямо из кожи вон лезут, привлекая внимание Стаса. Надо сказать, конкуренция там развернулась нешуточная. Они как коршуны на него напали — взяли в тесный кружок, и давай кокетничать. Прямо одна наглее другой, представляете?

Но, справедливости ради, отмечу, что Толмацкий не сильно сопротивлялся напору румяных красавиц. Даже наоборот, сразу включился в игру: улыбался, взглядами пряными их одаривал… Дон Жуан чертов! Так бесит!

Ополаскиваю лицо и, не обнаружив нигде бумажных полотенец, отматываю немного туалетной бумаги, чтобы промакнуть кожу. Что поделать, наша поселковая столовка — это вам не городской ресторан. Вытираются тут чем придется, а слово «диспенсер» вообще звучит как ругательство.

Сделав серию глубоких вдохов и медленных выдохов, покидаю уборную с твердым намерением наспех попрощаться с друзьями и свинтить домой. Хватит с меня гулянок! Надо посидеть в тишине и пораскинуть мозгами над планом дальнейших действий… Ну, или просто лечь спать, чтобы поскорее закончить этот отвратительный день.

Однако, стоит мне оказаться в общем коридоре, как по моим замыслам вновь наносится сокрушительный удар. На этот раз в виде Руслана Бубнова, торопливой походкой двигающегося в мою сторону.

Только общения с ним мне сейчас не хватало!

Сделав вид, что не заметила бывшего, предпринимаю попытку улизнуть через запасной вход, который находится за моей спиной, но и тут меня ждет фиаско — дверь оказывается запертой, а я — загнанной в тупик.

— Машка, вот ты где, — произносит Руслан, приближаясь. — А я тебе везде ищу.

Господи… Еще одно испытание на мою долю.

— Чего надо? — не слишком любезно отзываюсь я. — Я уже домой собиралась.

— Ты такая красивая, Машка, — парень останавливается напротив и, наклонив голову набок, расплывается в умиленной улыбке. — Смотрю на тебя и любуюсь.