Проучить мажора

Поначалу я думал, мне кажется, а теперь вот убеждаюсь, что нет. Машка реально со мной заигрывает. С самого утра. Особенно, когда мы на людях. То как бы случайно волос коснется, то непривычно теплой улыбкой одарит, то приобнимет невзначай.

Что ей опять от меня нужно, черт возьми? Если честно, я изрядно побаиваюсь подобных перемен в настроении Зайцевой. В прошлые разы ничем хорошим ее хищный флирт не заканчивался.

— Ну да, как видишь, — пожимаю плечами. — Где твой Мансур-то? Не появился еще?

— Ну почему сразу мой? — Зайцева неестественно хихикает. — Ты что, ревнуешь, проказник?

Девчонка игриво проводит указательным пальцем по моей груди, а я недоуменно вздергиваю брови.

Пьяненькая она, что ли? Или курнула чего?

— Маш, ты в порядке? — обеспокоенно интересуюсь я. — Головой не ударялась?

— Все замечательно, Стасик, — с преувеличенным энтузиазмом отзывается она, а затем берет и как ни в чем не бывало плюхается ко мне на колени.

Э-э-э… Если вы подумали, что я просто для красного словца так выразился, то ни хрена! Маша реально накрыла своими упругими ягодицами зону моего паха, да еще и ерзает на месте, бесовка! Туда-сюда попой виляет! Совсем стыд потеряла!

Боже мой… Неужели в ней опять проснулась та самая безбашенная соблазнительница Габриэлла?!

Нет, только не это!

Господи, спаси и сохрани! Я даже перекреститься готов. Новой встречи с этой полоумной барышней я просто не переживу! Первый раз — снотворное в вино и обчищенная квартира, а второй что? Ножом по яйцам и в гроб?

— Че ты вытворяешь? — шиплю я, перепугано елозя на стуле в попытке отодвинуть дразнящий зад Зайцевой подальше от своей ширинки.

— А что такое, сладкий? — девчонка невинно хлопает ресницами. — Боишься не сдержаться?

Какой я ей нафиг сладкий? Она умом тронулась, не иначе!

— Слезь с меня! Быстро! — пыхчу я, вцепившись в ее талию.

Мне просто необходимо как можно скорее стащить Зайцеву со своих колен, а не то случится известного рода конфуз. Джинсы на мне летние, тонкие, так что сами понимаете…

— Эх, вы такая красивая пара, ребят! — мечтательно вздыхает Лена, наблюдающая за нашей возней. — Смешные и милые!

На какое-то время я забываю о своей цели и очумело вылупляюсь на блондинку, посмевшую сморозить такую откровенную глупость. С чего Лена взяла, что мы с Зайцевой пара?! Неужели не заметила, как минувшие десять минут я старательно подкатывал к ней и ее шикарным сиськам? Не напролом, конечно, но все же вполне очевидно…

Оборачиваюсь к Машке в надежде увидеть возмущение или, как минимум, непонимание на ее лице, но вместо этого моему взору предстает совершенно иное зрелище: стремительно наливающаяся краской и нервно хихикающая Зайцева прижимается теснее, кладет руку мне на плечо, а затем и вовсе ошарашивает меня своим:

— Спасибо, Лен! Мы так счастливы!

Прямо сейчас она звучит и выглядит, как американская домохозяйка, подложившая мышьяк в еду собственного мужа, роль которого, видимо, отведена мне. Неестественная, немного безумная улыбка, напряженные челюсти и откровенно пугающий взгляд.

Создается ощущение, если я сейчас рыпнусь или ляпну что-нибудь невпопад, то отправлюсь на тот свет гораздо раньше старичка в старомодном сюртуке. А ему, чтоб вы понимали, на вид лет сто, не меньше. Деду — не сюртуку. Сюртуку, наверное, вообще все двести.

— А вы давно вместе? — вмешивается в разговор рыжеволосая девчонка с лошадиными зубами, обращаясь к Маше.

Открываю рот с явным намерением прояснить дрянную ситуация и во всеуслышание заявить, что ВООБЩЕ-ТО МЫ НИ ХРЕНА НЕ ВМЕСТЕ, но в этот самый миг получаю смачный тычок под ребра и сдавленно охаю.

— Пару месяцев, — елейным голоском отзывается Зайцева, а потом звонко чмокает меня в висок. — Которые, правда, пролетели как один миг.

Все ясно. Эта ненормальная какого-то фига решила разыграть спектакль под названием «до усрачки влюблены» перед своими друзьями и теперь старательно отыгрывает роль в этом театре абсурда.

Знаете, если бы я столкнулся с безумством Зайцевой впервые, то, наверное, задался бы вполне логичными вопросами: зачем она врет? Почему решила прикинуться моей девушкой? Для чего ей, в конце концов, это нужно?

Но теперь, после всех злоключений, которые свалились на мою голову по ее милости, я ни о чем не спрашиваю. Даже мысленно. Потому что в одном убежден наверняка: все равно ничего не пойму. Пытаться отследить мотивы и логику Машиных поступков — это то же самое, что гоняться за гепардом, самым быстрым животным в мире. Абсолютно бесперспективное занятие.

Именно поэтому, погасив рвущийся наружу протест, я усаживаюсь поудобнее, по-хозяйски располагаю свои ладони на загорелых ляжках Зайцевой и натягиваю на лицо маску трогательной влюбленности.

Как там говорят философы? Если не можешь изменить ситуацию, то измени свое отношение к ней. Дельный совет, не находите? Пожалуй, я им воспользуюсь. Сыграю, так сказать, по Машкиным правилам и даже постараюсь получить от этого удовольствие.

Только пусть потом не жалуется, что игра набрала опасные обороты. Сама ведь напросилась.