Проучить мажора

Скинув надоевший розовый топик, натягиваю безразмерную футболку для сна и вдруг замираю, услышав странные звуки, настойчиво рвущиеся из соседней комнаты. Непонятное копошение, вскрик, а потом глухой удар, будто на пол упало нечто тяжелое — похоже, мечты Толмацкого о безмятежном сне так и не сбылись. Чем он там занимается?

Состряпав недовольную физиономию, вылетаю в коридор и на всех парах несусь в спальню брата, из которой сочится широкая полоса света.

— Что здесь происхо…

Обрываюсь на полуслове, потому что увиденное напрочь лишает меня дара речи.

В окне застряла девчонка лет шестнадцати с перекошенным от волнения лицом. На полу в какой-то неестественной скрюченной позе валяется окровавленный Сенька. А над ними грозной горой возвышается часто дышащий Толмацкий в одних трусах.

— Сис, это кто? — злобно шипит братец, с неприязнью тыча пальцем в нашего гостя.

— Это долгая история, — несколько заторможено отзываюсь я, а затем догадываюсь. — Это он тебя так?

— Набросился как зверюга и в рожу дал! Ни за что ни про что! — обиженно пыхтит Сенька, поднимаясь на ноги.

Знаете чокнутых мамаш, которые в своих бестолковых сыновьях души не чают и в жопу им дуют? Так вот я, можно сказать, такая же мамашка. Ну, то есть понятно, что Сеня мне не сын, но люблю я его так, что любая шизанутая родительница позавидует. Я старше брата всего на пять лет, но привычка опекать этого обалдуя сформировалась у меня с раннего детства.

Я всегда прикрывала его перед родителями, защищала от нападок драчливых страшеклассников, а в десятом классе даже расцарапала морду одному пареньку за то, что тот напихал малолетнему Сеньке крапивы в рот.

Сейчас брат уже здоровенный детина, на две головы выше меня, но потребность оберегать его никуда не делась. Для меня он все тот же мальчишка: неопытный и несмышленый.

— Ты совсем офигел?! — грубо толкаю Толмацкого в грудь. — Чего руки распускаешь?!

— Да я же не знал, что это твой брат! — оправдывается парень. — Гляжу, в дом кто-то лезет… Ну и накостылял, не разобравшись…

— В смысле лезет? — окончательно запутавшись, перевожу взгляд на Сеню. — Так ты не спал, что ли?

— Ни черта он не спал! — возбужденно продолжает Стас. — Подушек под одеяло напихал, а сам, вон, на свиданку умчался.

Толмацкий кивает на пристроившуюся на подоконнике девицу, и до меня наконец доходит суть случившегося.

— Ах ты, жучара навозный! — коршуном взвиваюсь я и, вмиг подскочив к брату, хватаю его за ухо. — Я тебе говорила, чтоб больше никаких побегов из дома? Говорила?!

— Марусь, отпусти! — блеет Сенька, пытаясь вырваться из моего захвата. — Больно же!

— Больно — это, когда молотком по пальцу, а я тебя уму-разуму учу, свин ты неблагодарный! — посильнее выкручиваю его покрасневшее ухо. — Ты даже не представляешь, в какие неприятности я по твоей милости влипла, а ты мне что за это? Снова приключений себе на задницу ищешь?

— Так я ж ниче не делал, Марусь! — пищит засранец. — Мы с Ариной гуляли просто…

— Знаю я твою «гуляли», — рычу я. — До сих пор последствия твоих гуляний разгребаю! Если ребенка этой кукле заделаешь, — кидаю взгляд на его подружку, — я тебе стручок самолично отрежу, понял?

— Какого ребенка? Вы за кого меня держите? — подает голос та самая Арина, явно оскорбившись.

— А за кого мне тебя держать? За порядочную? — всплескиваю руками. — Порядочные девушки ночами дома сидят, а не по маличишеским спальням лазают! Чем вы тут заниматься собирались? Ребусы разгадывать?

Изо рта Толмацкого вырывается многозначительное фырканье. Знаю, о чем он думает: вспоминает историю нашего знакомства и недоумевает, как у меня язык повернулся говорить о порядочности. Сама-то я в этом смысле далеко не образец… Но, как по мне, тут совершенно другая ситуация! Я совершеннолетняя и поперлась к Стасу домой совсем не для плотских утех! А эта девица… Ну не знаю. Не внушает она мне доверия!

— Мы мороженого вообще-то поесть хотели! — обиженно восклицает она.

— Да! — подхватывает Сенька. — Вчера отцу Пичугины целую колбасу пломбира подогнали!

— Да ну? — с сомнением тяну я. — А что ж тогда не через дверь?

— Так это… Поздно ведь. И к тому же я не знал, когда мамка с батькой домой вернутся. Думал, может, пришли уже и спать легли, — поясняет брат. — Честное слово, сис, никакого треша не планировал!

Подозрительно сощурившись, вгрызаюсь пытливым взглядом в малолетних любителей ночных приключений, а они в ответ являют мне полные ангельской невинности лица. Дескать, мы ни о чем дурном и думать не думали. Правда-правда.

— Значит так, ты, — киваю на Сеньку, — марш в постель! Ты, — перевожу взгляд на его подружку, — бегом домой!

— Марусь, ну ты чего? — брат укоризненно хмурится. — Арину нельзя одну отправлять… Проводить надо.

— Ой, вы только посмотрите на него! Рыцарь нашелся! — брызжу сарказмом, хотя внутренне и радуюсь тому, что брат вырос не совсем бесчувственным чурбаном. — Я сама ее провожу, ясно?

— Ты? — Сеня недоверчиво вылупляет глаза.

— Да, я! — заряжаю ему смачный щелбан по лбу. — А ты спать ложись! Быстро! Приду — проверю.