Проучить мажора

Ну держись, негодяйка, я тебя сейчас так взбодрю, что мало не покажется! Заряда бодрости до самого Мухосранска хватит! Это я гарантирую!

[1] Мерин — автомобиль марки Mercedes-Benz.

Глава 16. Обнаженная ведьма.

Стас

— Так, желание я вроде придумал, осталось только небольшая формальность, — после минутного раздумья говорю я.

— Какая? — любопытствует ничего не подозревающая Маша.

— Назови любое число от одного до десяти, — командую я. — Живее.

— Ну… Пусть будет десять, — отзывается она.

— Хорошо. Понял, — таинственно тяну я.

— И? Что это значит? — Зайцева неосознанно подается корпусом вперед.

Загадочный тон всегда цепляет девчонок и подстегивает их интерес. Опытном путем проверено. Я часто использую этот приемчик, когда пытаюсь затащить в койку очередную красотку. Но сейчас у меня немного другая цель — я просто хочу поглумиться над Машкой и как следует кайфануть от созерцания ее обескураженного лица.

— Это значит, что ты выходишь из машины, встаешь у края трассы, задираешь свой топик вместе с лифчиком и стоишь так ровно десять секунд, — еле сдерживая рвущийся наружу триумфальный смех, заявляю я.

Знаете, выражение ее пухлой мордашки превосходит все мои ожидания. Оно настолько уморительно, что мне хочется бросить руль и закатиться в приступе хрюкающего ржача, который так часто практикует Никитос.

Глаза по пять копеек, ноздри раздуваются как у бака на родео, и даже волосы как будто дыбом встали — Зайцева не просто сбита с толку, она в бешенстве!

Что, девочка, не у тебя одной нездоровое влечение к обнаженке, да? Как аукнется, так и откликнется, слыхала?

— Ты дебил? — гневно цедит Маша. — Че у тебя за желания такие?

— Ой, пардон, я что, задел чувства благочестивых пуритан? — издеваюсь я. — Хотя нет… Истинные пуритане не танцуют стриптиз перед малознакомыми мужчинами и уж тем более не фоткают их хозяйство себе на память, — немного выворачиваю руль и плавно съезжаю на обочину. — Так что нечего корчить из себя святую невинность, заяц. Со мной не прокатит.

— Я не буду этого делать! — хохлится девчонка, складывая руки на груди.

— Как это «не буду»? Мое желание не несет вреда твоим жизни и здоровью, а также не нарушает законы Российской Федерации, поэтому давай, вперед и с песней.

— Нет! — она усиленно мотает головой из стороны в сторону.

— Понятно все с тобой. На словах героиня, а на деле мимо проезжающих автомобилистов застеснялась, — подначиваю я. — Трусиха!

— Дело не в автомобилистах, а в тебе! — выпаливает она, алея как маков цвет.

— А вот это уже двойные стандарты! — выдаю со смехом. — Ты-то меня видела голым. Значит, и мне тебя можно. Все по справедливости, Маш.

— А, так ты из-за этого? — встрепенувшись, девчонка придает своему лицу ангельское выражение. — Ну, хочешь, я твои фотки удалю? Все до единой. Вот прям при тебе. Хочешь?

Перегнувшись через сиденье, она лезет в рюкзак за телефоном, но я тут же останавливаю ее жестом руки:

— Ты меня совсем за идиота держишь?

— В смысле? — смотрит на меня, а сама ресницами хлоп-хлоп. Типа дурочка с переулочка.

— Я прекрасно знаю, что эти фотки хранятся у тебя не только на телефоне. Наверняка, ты скопировала их на комп или на флешку. Так что можешь не трудиться над дешевым спектаклем — все равно не поверю.

Зайцева обмякает в сиденье и с безнадежным «ох-ох-ох» прячет лицо в ладонях.

— Да ладно, заяц, не дрейфь, — от всей души потешаюсь я. — Уверен, сиськи у тебя зачетные. Ведь не в размере же дело, правда?

Знаю-знаю, играю грязно. Но она вообще меня обокрала! Поэтому какую бы гадость я не сморозил, нам все равно не сравнять счет.

Маша поднимает на меня злой испепеляющий взгляд, и я невольно отшатываюсь назад, опасаясь, как бы он не набросилась на меня, подобно дикой кошке. Глаза мне, знаете ли, еще пригодятся.

— Ну, конечно, дело не в размере, — ядовито шипит эта гадюка. — Этой фразой ты себя обычно успокаиваешь, да, Стас?

— Не понял, что еще за намеки? — оскорбляюсь я.

— Все ты понял, — пренебрежительно бросает девчонка, а затем резко распахивает дверь машины.

Мне почудилась, или в конце она добавила «говнюк»? Буду думать, что почудилось.

Зайцева проходит несколько метров вдоль трассы и останавливается у дорожного знака с изображением оленя. Потом медленно разворачивается и возводит глаза к небу, в котором розовыми всполохами догорает вечерний закат.

Ее рот шевелится, явно исторгая наружу какие-то слова, поэтому со стороны может показаться, будто она молится. Но я все же думаю, что девчонка просто матерится, понося на чем свет стоит меня и свою затею сыграть в «правда или желание». Очевидно же, что это невинное, на первый взгляд, развлечение ей боком вышло.