Протест прокурора. Документальные рассказы о работе прокуроров

— Неужели это так?! — воскликнул Скворцов в конце рассказа. — Или, может, он просто наврал? Да нет, не похоже — ведь четверку, четверку получил.

— Хорошо, Володя, — поднялся со стула Верников, — мы разберемся. Разберемся в твоем сообщении и желаю удачи в дальнейшем. А в институте ты будешь учиться, я верю.

Проводив его взглядом, Валерий Дмитриевич несколько мгновений сидел в задумчивости, а затем вызвал к себе заместителя начальника ОБХСС Кротова и старшего следователя Владимира Григорьевича Евстафьева, имеющего богатый опыт расследования дел о взяточничестве.

Они были полной противоположностью друг другу — Евстафьев весьма уравновешенный, если не сказать, медлительный, но делающий свое дело обстоятельно и скрупулезно, и эмоциональный, легко увлекающийся Кротов.

— К нам поступал год назад сигнал о том, что в сельскохозяйственном институте не все благополучно, но без фактов, на одних эмоциях, — заметил Кротов, выслушав прокурора. — Возможно, и на этот раз мы имеем дело с, так сказать, чисто индивидуальной реакцией на успех более счастливого конкурента.

— Не думаю, — возразил Валерий Дмитриевич, вспомнив серьезное лицо парня. — Скорее всего, в этой истории есть доля правды.

— Аналогичная ситуация встречалась мне и по делу о взятках в медицинском институте, — вступил в разговор Евстафьев. — В довершение ко всему взятка там вуалировалась под репетиторство абитуриентов. Думаю, для начала надо нам посмотреть сочинение этого самого Лемещука.

— Хорошо, — согласился Кротов, — я поручу инспектору Сизову отобрать ряд сочинений, и в их числе интересующее нас, тогда мы и вернемся к нашему разговору.

— Несоответствие явное, — ухмыльнулся Евстафьев, внимательно изучавший сочинение Игната Лемещука. — Судя по ровному, спокойному темпу письма, абитуриента не очень-то поджимало экзаменационное время. А кроме того — отсутствует только одна запятая, и в самом конце поставлено тире вместо положенного двоеточия.

— Чего не скажешь о заявлении Лемещука с просьбой допустить его к приемным экзаменам и о других документах в личном деле, — подвинул ему несколько листков Кротов.

Евстафьев даже присвистнул. Эти документы пестрели ошибками.

— Итак, вывод один, — задумчиво, произнес он. — Сочинение написано, скорее всего, дома и принесено уже готовым на экзамен. Тогда главная задача, встающая перед нами, — узнать, каким образом Лемещук достал фирменный институтский бланк. Вы выяснили, у кого они хранятся?

— Это документы строгой отчетности, и хранятся они в сейфе у ответственного секретаря приемной комиссии Прянишниковой. По наведенным нами справкам человек она вполне порядочный и вряд ли пойдет на злоупотребления.

Евстафьев задумался. Он уже был почти уверен, что натолкнулся на серьезное нарушение социалистической законности при приеме в институт, но уверенность уверенностью, а данных для возбуждения уголовного дела недоставало. Их нужно было или найти, или убедиться в невиновности Лемещука.

— Нам стало известно, — нарушил его размышления Кротов, — что Лемещук находится в тесных взаимоотношениях с Теймурханом Саидовым и Вениамином Кудрявцевым. Они вместе приехали, снимают одну квартиру, частенько проводят втроем время в ресторанах. Саидов и Кудрявцев сдают экзамены в другом потоке, через два дня. У меня есть следующее предложение: договориться с председателем предметной комиссии по русскому языку и литературе и заменить непосредственно перед экзаменом бланки белого цвета, раздаваемые в этом году для сочинений, на бланки синего. И поглядим, как будут вести себя приятели Лемещука. Ну и, естественно, действовать по обстоятельствам.

— Для этого надо быть полностью уверенным в председателе предметной комиссии.

— В ней я уверен полностью. Это старейший педагог города, заслуженная учительница школы Светлана Васильевна Хомутова.

— Тогда я за, — просиял Евстафьев, — это же и моя учительница.

Валерий Дмитриевич Верников этот план одобрил.

Мрачное предчувствие овладело Игнатом с самого утра. И виной тому была не только солидная доза коньяка с шампанским, выпитая ими в ресторане «Заря» с тремя смазливыми девчонками, от которой теперь трещало в голове, но и что-то другое. Он громко выругался, вспомнив свою неосторожность в беседе с провалившимся на экзамене парнем. Это пьянящая радость удачи сыграла с ним такую шутку. «Хотя, — успокаивал он себя, — разговор был неопределенным, и парень, скорее всего, уже дома пасет любимых коров».

Игнат неодобрительно взглянул на приятелей, сладко посапывающих в постели.

«Вот черти, — подумал он. — Экзамен через два часа, а они дрыхнут».

— Эй, вы, встать! — крикнул во всю силу легких Лемещук, но те даже не пошевелились.

Вчерашняя смесь делала свое дело. Тогда он подбежал к спящим и сорвал с них одеяла. Вениамин скороговоркой пробормотал непонятные слова и, весь съежившись, продолжал спать. Теймурхан злобно натянул на себя простыню. Наконец удалось их растолкать.

— Вставайте, джигиты, скоро экзамены, — пытался расшевелить их Игнат. — Вас ждут большие дела и такие же успехи, как у стоящего перед вами без пяти минут студента.