Протест прокурора. Документальные рассказы о работе прокуроров

На задней площадке несколько девчат обсуждали вслух только что вышедшую на экраны кинокомедию «Запасной игрок». Хвалили Кадочникова, Бернеса. Но особенно, видимо, понравился им Вицин — новая восходящая звезда.

Как далек от всего этого был Кашелев. Его мучила одна мысль — мотив, по которому молодая женщина покончила с собой. Он пока не мог дать ответ на этот вопрос.

И не только себе. Но и прокурору Жилину, который попросил его доложить о происшествии на Соболевском проезде. У прокурора было правило: не подменяя следователя, знать о деле все, только тогда, по его убеждению, прокурор может эффективно осуществлять надзор за законностью следствия. Это, во-первых, а, во-вторых, только при этом условии он сможет вовремя помочь следователю, поправить, подсказать, особенно молодому следователю.

— Ваше мнение о мотивах? — спросил Сергей Филиппович, когда Кашелев кончил докладывать.

— Родные утверждают, что у Маргариты Велемировой было плохо с нервами. Соседка сказала то же самое. Если принять во внимание, что и раньше предпринимались попытки самоубийства…

— Хотите сказать, депрессия? — заключил прокурор.

— Пока другой версии нет.

— Да, конечно, — задумчиво произнес Жилин. — И судмедэкспертиза тоже еще не сказала своего слова… Что думаете о свекрови и ее муже?

— Велемиров произвел на меня странное впечатление. То ли больной, то ли характер у него такой…

— Какой же?

— В общем, как говорят, пришибленный. Жена — полная противоположность. Крепкая, рассудительная. По-моему, властная женщина. Голову, во всяком случае, не теряет.

— Хорошо, — кивнул прокурор, поднимаясь и пряча в сейф бумаги. Он был высокий, худощавый. Рядом с ним коренастый Кашелев казался еще ниже. — Не будем торопить события… Не забыли про свой доклад, Лев Александрович?

— Не забыл, разумеется, — ответил следователь.

Ему предстояло сегодня выступить на фабрике на вечере, посвященном Дню Советской Конституции.

На следующий день, третьего, у Кашелева с утра было много неотложных дел. Так что в поликлинику, к которой была прикреплена Маргарита Велемирова, следователь поехал в четвертом часу.

Сначала он встретился с участковым терапевтом. Врач сказала, что действительно советовала Велемировой проконсультироваться у невропатолога.

— Почему? — спросил Кашелев.

— Мне не понравилось ее состояние. Взвинченная. Ну и рефлексы… Я сочла своим долгом направить ее к специалисту.

Специалист-невропатолог, с которым следователь встретился немного позже, сказал, что у Маргариты Велемировой была расшатана нервная система. Он даже советовал ей лечь в больницу, но Велемирова отказалась. Врач выписал ей успокаивающие средства. Последний раз она была на приеме у невропатолога больше месяца назад.

Из поликлиники Кашелев отправился к Велемировым. Дома была только Валентина Сергеевна. Георгий так и не появился.

— Адрес его приятеля у вас есть? — спросил следователь.

— Сроду не знала. Жора говорил: поеду в Малаховку. И все… Да вы не беспокойтесь, я ваш наказ помню. Как только Жора приедет, сразу позвонит вам. — Валентина Сергеевна приложила к глазам платочек. — Прислушиваюсь к каждому звуку. Все жду: вот хлопнет дверь, войдет сын… Как я ему сообщу?

«Да, его ждет страшное известие, — думал следователь по дороге в прокуратуру. — Ужасно терять самого близкого тебе человека. И смерть-то какая — самоубийство. Всю жизнь будет укором».

Кашелев просидел на работе допоздна, однако Георгий Велемиров так и не позвонил. Не было от него звонка и на следующее утро, четвертого декабря. А в двенадцатом часу поступило заключение судебно-медицинской экспертизы.

Кашелев внимательно прочитал его. Вскрытие показало, что причиной смерти Маргариты Велемировой была асфиксия, то есть удушение. На шее умершей имелись две странгуляционные борозды. Одна из них прижизненная, вторая — посмертная.

Других повреждений органов, могущих привести к смерти, не обнаружено. На лице и руках Велемировой имелись прижизненные ссадины и царапины.

Кашелев подчеркнул это место.

Заключение было подписано ассистентом кафедры судебной медицины 2-го Московского медицинского института кандидатом медицинских наук Ю. В. Максимишиной.

Следователь еще не успел обдумать прочитанное, как раздался телефонный звонок.

Звонили как раз с той кафедры, спрашивали, получил ли Кашелев заключение и можно ли выдать родственникам Велемировой тело для захоронения.

— А кто просит, муж? — поинтересовался Кашелев.

— Нет, мать. Говорит, уже могила на кладбище готова…

Следователь заколебался, но, вспомнив данное им обещание Валентине Сергеевне, сказал:

— Пусть хоронят.

Он положил трубку и еще раз прочитал заключение. Затем пошел к прокурору.

Жилин ознакомился с заключением, потеребил свои седые волосы.

— Вы что, когда осматривали труп, не заметили этих ссадин и царапин? — спросил он.

— Заметил. Это отражено в протоколе осмотра, в предварительном судебно-медицинском заключении. Я же вам говорил: у Маргариты есть кошка. Мурка. Свекровь рассказала, что она почти дикая, страшно царапается.

— А чем можно объяснить наличие двух странгуляционных борозд?