Просто люби жизнь

Я помню ту яростную тираду Мэтта, когда он явно не мог скрыть свои чувства. Я имею в виду, в этом есть смысл.

– Но почему ты мне не сказал? – говорю я, чувствуя себя заезженной пластинкой. – Почему ты мне ничего об этом не сказал?

– Потому что мы решили не говорить о бывших! – горячо отвечает Мэтт. – Помнишь? Потом мы вернулись в Британию, и я ничего о ней не слышал… И ты так болезненно реагировала на Женевьеву… – Мэтт потирает лицо. – Сары не было. Я думал, она исчезла.

– Но ведь она не исчезла, правда? – медленно говорю я. – Потому что багаж никогда не исчезает. Ты не можешь просто притворяться, что он исчез. Он все равно тебя настигнет.

Я чувствую, как внутри меня что-то разрывается. Как будто все мои мысли рвутся на части, обнажая то, как плохо они были соединены. Я была не права. Ошибалась во всем.

– Боже, какая я дура, – говорю я с внезапным отчаянием.

– Нет, это не так, – говорит Мэтт, но его голос звучит скорее автоматически, чем убежденно.

– Так и есть. Я думала, что у нас могли быть отношения без багажа. Думала, что все будет легко, свободно и чудесно. Но Тофер прав, это невозможно. Когда я смотрю на тебя, Мэтт, я вижу вокруг тебя чемоданы. – Я жду, пока он поднимет голову, и начинаю жестикулировать. – Повсюду тяжелые, громоздкие, неуклюжие чемоданы, они свалены грудой, и из них вываливается хлам. Япония… Женевьева… твои родители… Лирика… И ты не берешь на себя ответственность за них, – добавляю я с растущим волнением. – Ты даже не смотришь на них. Ты просто идешь бросать мячи для гольфа и надеешься, что все само как-нибудь рассосется. Но оно не рассосется! Тебе нужно разобраться в своей жизни, Мэтт. Тебе нужно разобраться в своей собственной жизни.

На несколько секунд воцаряется тишина. Мэтт пристально смотрит на меня, тяжело дышит, и лицо его непроницаемо.

– Вот как? – наконец зловеще произносит он. – Вот как? Ты думаешь, я единственный, кому нужно разобраться в своей жизни? Хочешь услышать о своих чемоданах, Ава?

– Что ты имеешь в виду? – пораженно спрашиваю я.

– У тебя в чемоданах столько дерьма, что я не знаю, с чего начать, – Мэтт начинает загибать пальцы. – Роман. Курсы ароматерапии. Спасенная мебель. Гребаный… батик. Собака, которая не делает того, что ей говорят. Небезопасные окна. Неоплаченные счета вперемешку с, я не знаю… гороскопами. Твоя жизнь – сплошная неразбериха. Это чертово месиво!

Моя жизнь – что? Несмотря на потрясение, мой мозг как-то умудряется построить ответ.

– У меня карьерное портфолио, – говорю я своим самым душераздирающим тоном. – Мэтт, я понимаю, что тебе непросто это понять. И я не жду, что ты поймешь, как я живу, потому что у тебя очень замкнутый разум.

– Ну, если хочешь знать, Ава, то твой разум, черт подери, слишком открыт! – взрывается Мэтт. – Открыт для каждого обломка и выброшенного куска дерьма! Каждую неделю ты строишь новые планы. Ты действительно хочешь достичь своих целей, которые, как ты утверждаешь, у тебя есть? Так сосредоточься! Сосредоточься хотя бы на одном пункте. Закончи курс ароматерапии, найди несколько клиентов и стань ароматерапевтом. Это будет великолепно. Или сделай подкаст. Или напиши роман. Выбери что-то одно и доведи это до ума. Перестань объяснять, что это невозможно, перестань придумывать бесконечные оправдания, перестань валять дурака… просто сделай это!

Я смотрю на него, и кровь приливает к щекам. Я не придумываю бесконечных оправданий. Или придумываю?

Придумываю?

– Ты никогда… – Я делаю паузу, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. – Ты никогда раньше этого не говорил.

– Не говорил. Верно. Извини.

В его голосе нет и намека на извинение. Мэтт говорит как ни в чем не бывало. Как будто то, что он говорит – реально. Как будто он наконец-то говорит то, что думает, а не то, что, по его мнению, я хочу услышать.

– Так вот что ты думал обо мне все это время? – говорю я, чувствуя, как пылает голова. – Что я чокнутая?

– Я не думаю, что ты чокнутая, – говорит Мэтт. – Но я думаю, что это позор. Ты могла бы чего-то достичь, понимаешь?

Оставшийся кусок скульптуры падает со стены с небольшим грохотом, и мы оба вздрагиваем, а затем смотрим на лежащий на полу обломок.

– Это был несчастный случай, – снова говорю я, но в моем тоне звучит такая безнадежность, что я даже не уверена, что верю сама себе.

– Несчастных случаев не бывает, – вмешивается Тофер, влетая в холл на детском скутере, и резко останавливается, увидев разгром. Он быстро переводит взгляд с меня на Мэтта, и я вижу, как он оценивает ситуацию. – Я имею в виду, они есть, – поправляется он. – Бывают несчастные случаи, которые являются просто несчастными случаями. Они не имеют никакого другого значения.

– Хм, – хрипло говорит Мэтт.

Я даже не могу заставить себя ответить. Тофер переводит взгляд с меня на Мэтта и обратно, выражение его лица внезапно становится потрясенным.

– Ребята, не расставайтесь, – тихо говорит он, и я ни разу не слышала, чтобы он говорил настолько искренне. – Это не стоит того, чтобы расстаться. Что бы это ни было.