Просто люби жизнь

Секунду никто не двигается. Эльза выглядит потрясенной, и я чувствую небольшое волнение, смешанное с ликованием.

– Да! – продолжаю я, стараясь говорить так, будто просто болтаю, а не устраиваю сенсацию. – Мы говорили об этом, и Мэтт сказал, что не хочет ехать. Не так ли, Мэтт?

Мэтт молчит, и у меня сводит живот.

– По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление… – Я в отчаянии смотрю на Мэтта, но он даже не смотрит мне в глаза.

– Ну, хорошо, – говорит Эльза, ее лицо становится отчужденным. – Обсудим это в другой раз. Приятного вам обеда.

Она одаривает меня ледяной улыбкой и уходит, за ней следует Джон, а я в отчаянии поворачиваюсь к Мэтту.

– Почему ты не поддержал меня?

– Почему ты просто не держала рот на замке? – яростно отвечает он вполголоса. – Господи, Ава, мы собирались обедать! Я должен быть дипломатичным! Это моя семейная фирма!

– Больше похоже на твою семейную тюрьму! – парирую я в ответ. И я знаю, что собиралась отложить это на попозже, но не могу удержать слова, которые срываются с языка. – Мэтт, ты так бережно относишься к чувствам своих родителей, но они не заботятся о твоих чувствах! Они принимают тебя как должное! Я знаю, что ты взялся за эту работу по множеству веских причин: твое наследие… твой брат…

– Мой брат? – Мэтт кривится, и я вижу боль в его взгляде. О боже. Я права. Ему больно. – Какое отношение мой брат имеет ко всему этому?

– Не знаю, – быстро отступаю я. – Нет. Ничего. Я не… – Я прочищаю горло, пытаясь собраться с мыслями. – Послушай, Мэтт, – говорю я более спокойно. – Прости, что проболталась насчет Японии. Но кто-то должен был это сказать, верно?

Я в отчаянии смотрю на него, желая, чтобы он ответил, смягчился.

Чтобы мы снова стали самими собой. Но Мэтт даже не смотрит на меня. Он выглядит… измученным. И когда я смотрю на него, меня охватывает ужасное чувство. Самое ясное осознание. О боже, я была дурой…

– Мэтт… – Я сглатываю, едва в силах произнести эти слова. – Ты собираешься в Японию?

– Нет! – сразу же говорит он, но его лицо противоречит словам.

– Собираешься?

– Я… это не входит в мои планы.

– Собираешься? – Мой голос внезапно дрожит. – Мэтт?

Мои мысли мечутся в какой-то панике, потому что как я могу быть настолько не в курсе? Как он может принимать важные решения без меня? Разве мы не команда? Разве мы не пара?

Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но обнаруживаю, что у меня нет слов. Я больше так не могу. Все, чего я хочу, это вернуться домой и обнять свою собаку.

– Я не голодна, – говорю я. – Пожалуйста, извинись перед своей матерью. Думаю, мне пора.

– Ава… – Он выглядит отчаявшимся. – Пожалуйста, не уходи…

В этот момент о стакан звякает вилка, и Мэтт автоматически оборачивается, чтобы посмотреть, кто это, а я бросаюсь прочь, почти бегом покидая зал. Через тридцать секунд я спускаюсь по лестнице в главный конференц-центр и не жду, что Мэтт последует за мной. Я даже не надеюсь.

Двадцать три

Ну ладно, я надеялась. Потому что я всегда надеюсь. Это все моя внутренняя оптимистичная Алиса.

Но в то же время Красная Королева злобно бормотала: «Он не пойдет за тобой, не будь такой дурой». И, конечно, она права. Я спускаюсь вниз, и никто не касается моего плеча. Я прохожу через переполненный конференц-центр, и никакой настойчивый голос не окликает меня. Я иду по дороге, не слыша ни отчаянных шагов, ни голоса Мэтта, кричащего: «Подожди! Ава!»

Только когда я сижу в автобусе, который едет в северный Лондон, откинувшись на сиденье и в полном отчаянии уставившись в окно, начинают приходить текстовые сообщения.

Прости.

Я уйду, как только смогу.

Нам нужно поговорить.

Ты там? Где ты?

Читая одно за другим послания Мэтта, я ощущаю через телефон его беспокойство. Не думаю, что он когда-либо отправлял мне столько текстовых сообщений сразу. И я ничего не могу с собой поделать, я чувствую, что смягчаюсь. После минутного раздумья я печатаю ответ:

Хорошо, я еду к тебе домой. Там поговорим.

Я направляюсь к его дому, открываю дверь своим ключом и делаю себе тост, чтобы компенсировать пропущенный обед. Из спальни Тофера доносится музыка, но дверь закрыта, за что я благодарна. Поэтому я просто хожу, стиснув руки, а в голове кружатся мрачные, тревожные мысли.

Я написала «Поговорим», но что я вообще имела в виду? С чего мы начнем? Если Мэтт не поделился со мной такой важной вещью, как переезд в Японию, какие у нас шансы? Он не хочет совместного будущего? Что, по его мнению, происходит?

В бешеном вихре мыслей я ловлю себя на том, что могла бы смириться с тем, что Мэтт ест мясо. Я могла бы постараться быть опрятнее. Могла бы найти для нас другое совместное хобби, сблизиться с его родителями, освоить гольф… Мы могли бы преодолеть эти препятствия. Но переезд в Японию? Без обсуждения?