Я, не шевелясь, стою и наблюдаю за тем, как машина уезжает, а вместе с ней уезжает и Трус. Я зарываюсь лицом в шарф и реву. Мне хочется плакать. Я довольно долго стою на темной и холодной улице и плачу, не замечая, сколько времени прошло. Все в Мюнхене очень непросто. Флин едва меня терпит, Эрик иногда бывает холоден, как лед.
Когда я поворачиваюсь, чтобы вернуться в дом, я с удивлением вижу за воротами Эрика. Я не могу в темноте разглядеть его глаз, но чувствую, что они пристально смотрят на меня. Мне холодно. Я подхожу, и он открывает мне дверь. Я, ничего не говоря, прохожу мимо него.
- Джуд…
Я в бешенстве поворачиваюсь к нему.
- Довольно. Не беспокойся. Трус уже покинул
- Послушай, Джуд…
- Я не хочу тебя слушать. Оставь меня в покое.
И с этим я начинаю удаляться. Он следует за мной, но мы не говорим друг другу ни слова. Мы заходим в дом, снимаем пальто, и он берет меня за руку. Внезапно я вырываюсь и бегу вверх по лестнице. Я не хочу с ним разговаривать. Поднявшись наверх, я лоб в лоб встречаюсь с Флином. Мальчик глядит на меня, но я прохожу мимо него и бросаюсь в свою комнату, громко хлопнув дверью. Я снимаю сапоги и мокрые джинсы и иду в душ. Я продрогла до костей, и мне нужно согреться.
Горячая вода возвращает меня к жизни, но вместе с ней приходит и отчаяние, и я снова начинаю плакать.
- Жизнь – дерьмо! – кричу я.
Из горла у меня вырывается стон, и я захожусь плачем. Сегодня день слез. Я слышу, как дверь ванной комнаты открывается, и сквозь запотевшее стекло вижу, что это пришел Эрик. Несколько минут мы смотрим друг на друга, пока, наконец, он не покидает помещение, оставляя меня одну. Я ему за это благодарна.
Выйдя из душа, я заворачиваюсь в полотенце и вытираю волосы, потом надеваю пижаму и ложусь в кровать. Мне не хочется есть. Внезапно меня охватывает сон, и я в испуге просыпаюсь от того, что чувствую, как кто-то до меня дотрагивается. Это Эрик. Но я со злостью шепчу ему:
- Оставь меня. Не прикасайся ко мне. Я хочу спать.
Он убирает руки с моей талии, и я поворачиваюсь к нему спиной. Я не хочу его ни видеть, ни слышать, ни чувствовать.
Глава 27
Утром, когда я просыпаюсь, Эрик уже пьет на кухне кофе. Вместе с ним сидит Флин, и когда я вхожу, они оба глядят на меня.
- Доброе утро, Джуд, - говорит Эрик.
- Доброе утро, - отвечаю я.
Я к нему не подхожу, я не целую его. Флин за нами наблюдает. Симона быстро приносит мне кофе, и я улыбаюсь, увидев, что она приготовила для меня чуррос. Я с радостью ее благодарю и принимаюсь за еду. В кухне стоит гробовое молчание, потому что обычно именно я стараюсь поддерживать разговор, находя общие темы для обсуждения.
Эрик долго-долго все смотрит и смотрит на меня, я знаю, что ему не нравится, как я себя веду. Он чувствует себя не в своей тарелке. Но мне все равно. Я хочу, чтобы ему было некомфортно, так же как вчера было некомфортно мне.
Норберт заходит на кухню и торопит Флина, чтобы тот не опоздал в колледж. В этот момент звонит мой телефон. Это Марта. Я улыбаюсь, встаю и выхожу. Я поднимаюсь по лестнице и направляюсь в свою комнату.
- Привет, ненормальная! – здороваюсь я.
Марта смеется.
- Ну, как у вас там дела?
Я тяжело вздыхаю и, глядя в окно, отвечаю:
- Хорошо. Ты же знаешь, моя лубофф! Все хорошо, кроме того, что мне хочется убить твоего брата.
Я снова слышу смех Марты.
- Значит, все точно хорошо.
Немного поболтав, мы условились, что она заедет за мной. Сестра Эрика хочет, чтобы я прошлась с ней по магазинам и помогла купить кое-что из одежды. Положив трубку, я поворачиваюсь и натыкаюсь на Эрика, который стоит прямо за мной.
- Вы с моей сестрой куда-то собрались?
- Да.
Я прохожу мимо него, и Эрик, протянув руку, останавливает меня.
- Джуд… Ты не хочешь со мной разговаривать?
Я пристально гляжу на него и серьезно отвечаю:
- Мне кажется, я сейчас именно этим и занимаюсь.
Эрик улыбается. Я нет. Улыбка сползает с его лица. В глубине души меня разбирает смех.
Он хватает меня за талию.
- Послушай, любимая. Что касается того, что произошло вчера…
- Я не хочу об этом говорить.
- Ты меня научила обсуждать проблемы и теперь не можешь отказаться от своих слов.
- Да ладно, - язвительно отвечаю я. – На этот раз Я не хочу говорить о своих проблемах. Ты меня достал.
Молчание. Напряжение.
- Родная, прости меня. Вчера у меня был не самый лучший день и…
- И заплатил за это бедный Трус. А еще ты мимоходом напомнил мне, что это
Я смотрю на него. Он смотрит на меня. Наши взгляды скрещиваются до тех пор, пока он не говорит тихо:
- Джуд, это твой дом и…
- Нет, красавчик, нет. Это твой дом. Мой дом в Испании, там, откуда мне никогда не стоило бы уезжать.
Он рывком притягивает меня к себе и шепчет:
- Не продолжай, пожалуйста.
- Тогда заткнись и больше не упоминай о том, что случилось вчера.
Напряжение. Воздух в комнате можно разрезать ножом. Я вспоминаю о мотоцикле. Когда Эрик узнает о нем, его просто разорвет от злости. Мы вглядываемся друг в друга и, наконец, мой немец произносит: