Прощай и люби меня

– Это самое интересное. Тут дураком оказался я. Как и Женька, недооценил того, кто рядом со мной. По каким-то своим соображениям Настасья поняла, что я тебя у Женьки забираю вовсе не за тем, чтобы того ей отдать, а потому, что ты мне нужна. Ну у нее и поехала крыша от ненависти. Спрашивает меня как-то: что ты в ней нашел? Я в слезливые беседы был вступать не намерен, так что она быстро заткнулась. Мне бы на ее речи внимание обратить, но я о другом думал. Пока она тебя не подставила. Чуть не убил ее, – он покачал головой, зло усмехнувшись, – вот тогда и понял, что надо было лучше следить за девчонкой. Потому что ей мало вернуть своего Женьку, ей надо тебе отомстить. Тут уже ничего не поделать было, я ее не сдам, понятное дело, а избавляться тоже не с руки. Короче, вывел из дела, старался приглядывать. Оказалось, эта идиотка успела Пархоменко предложить сделку, чтобы тот тебя обличил в измене. Он ей сказал, что связываться с Аней Ивановой себе дороже и послал к бывшему, в насмешку, так сказать.

– Так она Пашу…

– Говорит, это была случайность. Она к нему приехала, тот приставать начал. Настасья утверждает, что стала отбиваться, он и сказал, мол, все тебе расскажет. Но есть способ заткнуть ему рот, и опять стал домогаться. Она его толкнула, он упал, весьма неудачно для себя. И очень удачно для нее.

– Марк, зачем ты так говоришь? – посмотрела я укоризненно.

– Потому что она дура набитая. Я сто раз пожалел, что с ней связался. И тебе ее жалеть не с чего. Парня убила, на тебя пыталась его смерть повесить. А потом к дружку поехала бывшему, чтобы от тебя избавиться.

– Она сказала, что хотела попросить того о сделке.

– Конечно, что она еще могла сказать? Душа у нее гнилая, раз связывается с такими мудаками, как этот Горбунов. Тот на пару с таким же отморозком отправился мир от тебя избавлять. Я, как узнал, решил, убью.

– Как же она тебя не сдала? Ведь мы с Женькой приехали к ней, и она ни слова не сказала.

– Быстро ты ее раскусила. Это же ты?

– Да. Повезло.

Марк усмехнулся.

– Как обычно. Я уехал от нее перед вашим приездом. Ждал, пока вернется с работы. Эта идиотка, только меня увидев, затряслась, как осиновый лист на ветру, и все выложила. Понятно, что увидев ненаглядного Женечку, она сделает то же самое. Этого надо было избежать. Избавляться от нее стало опасно, твой Миронов стал бы копать, дело чести, как говорится. Я ей внушил мысль о том, что одно-единственное слово обо мне, она может считать себя трупом, и никакой Женечка не спасет. Она поняла, что я не шучу. Пришлось еще родными пригрозить. Настя все рыдала, мол, а что же мне теперь делать. Я ей быстро объяснил, что ее найдут, причем скоро. Предложил свою версию, ту, которую она рассказала вам. Сказал, это ее единственный шанс, и она, конечно, за него ухватилась. Смекнула, что Женька ее в беде не бросит, если она будет давить на то, что все сделала, чтобы его вернуть.

– Перестань, – поморщилась я, – не думаю, что она в тот момент способна была логически рассуждать. Просто сделала, как ты хотел, потому что испугалась.

– Можешь говорить, что хочешь. Проку от нее никакого, только неприятностей нажил, к тому же тебя чуть не угробили из-за ее поползновений. Теперь пекись о том, чтобы она не проболталась.

– Марк, обещай, что ты ее не тронешь.

Он усмехнулся.

– Не слишком ли много стало людей, которых я обещаю не трогать? Между прочим, это плохо на мне сказывается. Я по ночам ворочаюсь.

– Это в тебе совесть говорит.

Он снова рассмеялся.

– Рад, что ты считаешь, будто во мне осталось что-то хорошее.

Я вздохнула, осмысливая услышанное. Марк прав, Женька не даст Насте сесть в тюрьму, значит, туда отправится кто-то другой. Она останется на свободе, некоторое время поживет в страхе, что Марк объявится, потом успокоится. Женька, скорее всего, будет за ней присматривать, как-нибудь они случайно столкнутся, поговорят, где-то встретятся. И может статься, ее план сработает. То есть Женька вернется к ней. Они поженятся, родят детей, а я в это время…

Я поймала себя на мысли, что размышляю так, будто Женька уже ушел в прошлое, и я дала согласие быть с Марком. Я почувствовала странную тоску, словно оказалась птицей, которая пела на свободе о золотой клетке, и только попав в нее, осознала то, что потеряла.

"Ловушка захлопнулась, птичка, – хмыкнул кто-то внутри, – твой птицелов снова выиграл".

Глава 25

Я подняла глаза на Марка. Он курил, разглядывая стену напротив. Я обещала, что буду с ним. Вправе ли я отказаться от обещания? Я должна знать, знать точно, хочет ли он меня забрать или просто играет, как раньше. Иначе эти мысли сведут меня с ума.

Марк думал совершенно о другом, когда он заговорил, я не сразу вникла в суть.