prose

5-комнатная квартира с дубовым паркетом, 4.5 метровыми потолками и огромным балконом досталась старухе даром. Польских или жидовских (какая разница) профессоров, бывших владельцев, расстреляли недалеко отсюда – на “Цитадели” тогда же, в 41-м. Во Львове все близко... Родители Ведьмы и сама Ведьма (она тогда еще была моложе) тогда же и заняли великолепную просторную квартиру в старом польском доме люкс. “Та й б?с з ними!”, – выругалась она в адрес убиенных.

Приятные воспоминания согревали. Вечер обещал быть... И как-то очень по-львовски томным...

Старуха радостно потянулась. Stretching exercise – это очень полезно для желудка. Хотя pilates, конечно, для этих целей куда лучше.

Она вспомнила, как во Львов приехала группа польских школьников. Они посетили и восстановили небольшую часть польских захоронений на “Лычакове”. Польские дети стояли под дождем совсем близко – напротив “Ратуши”. Они плакали, прижимались к холодным (не тем – не настоящим уже) каменным львам, повязывали им трехцветные (цветов польского флага) ленточки. Тихо пели польские песни, обсуждали историю. “Львив бендзе наш” – тихо, но очень упрямо, со свойственным только этой нации упрямством, повторяли они. “Вот вам!” – закричала старуха, выбросив вперед костистое сухонькое копытце. “Вот вам! Геть, ляхи!” Она легко могла бы насадить на вилы-одного двух, или же хотя бы зацепить топором. Но не вил, ни топора в тот день, к сожалению, не оказалось у нее.

“Ведьма” – подумал Чортъ, переступив порог. “Жид” – подумала Ведьма. “П?йдемо, соколику, я покажу тоб? щось”. Чортъ-еврей поджал живот, и уныло поплелся за Ведьмой. Народу этому свойственна жертвенная покорность.

“Ось подивись, сцуко. То ? сундук. Скринька, по-нашому. Добра, справна скринька.” И старуха, с ненавистью вращая дурным глазом, подняла сундук. “Конец тебе пришел, Гедале. Конец тебе. И не вечный ты вовсе...” Еврей скорбно улыбнулся, представив как сундук тяжело опускается на голову его, пробивает черепную кость, входит в мозг, и дальше... Нет никакого “дальше”... Дальше только встреча с Б-гом... А еврейский Б-г, как известно, жесток, и встреча с ним ничего хорошего не предвещает... Еврей покорно снял носки, тельняшку и калоши, опустил коротко стриженную голову с цыплячьим затылком и огромными восковыми ушами... “Бей, тварь!” – внутренне страшно закричал он...

“...? в?дкривали його. ? ось якось увечор?...” Старуха, оказывается, давно уже наладила тягучую и густую как кисель нехитрую свою “волынку”. Несложная эта средневековая история разливалась витиевато. Старуха повторяла свою историю, видимо, неоднократно, да и сплевывала она мастерски. Сундук был одной из тех редких подлинных и не украденных покуда из “Музея” вещей...

Замок был редким, старинного Цеха Мастеров, который располагался когда-то тут же на площади. С секретом. Нужно было только нащупать и нажать на скрытый рычажок и...

“Та не так, не по-жид?вськ?!” Ведьма скривилась в презрительной усмешке... Она торжествовала... Момент был выбран правильно... Еврей весь постыдно как-то сжался... Он был толст, деликатен, очкаст и достаточно миролюбив... Он не знал, что же должно сказать...

Он вспомнил... Вдруг вспомнил все... Это ведь ее родители, с вилами и топорами из сус?днього села тогда, в 41-м... Это ведь они убивали их, – тех, других... Тащили их к месту казни с гоготом и пьяными криками... Бутылка горилки в левой, топор – в правой... Или наоборот... Какая разница? Смерть еврея будет страшна... Страшна, прежде всего, ему самому...

Чортъ дрожа вышел в дождь. “Быдво, проклятое рогульское быдво,” подумал он, дрожа мелко. “А ведь этот город когда-то был моим... Он и сейчас мой. Да только вот... Впрочем, мухи отдельно, а вареники – отдельно. Рогули – это еще не весь город...”

Через несколько недель он собрал нехитрое свое имущество, заказал билет и вернулся туда, куда и должно возвращаться евреям... В Чистилище...

- И зачем нам той Сруль, Мойше? Там ведь 40 градусов в тени.

- Ой, так ви не ходите в тень!!!

“Но ведь там наша родина, сынок” – как сказал один солитер другому по дороге из ж...пы на свежий воздух... Это я об Израиле, если что...

2016 г.

Отталкиваться от земли мне не нужно...

“Колыбель качается над бездной. Заглушая шепот вдохновенных суеверий, здравый смысл говорит нам, что жизнь – только щель слабого света между двумя идеально черными вечностями...” (В. Набоков, “Другие берега”)

Львов...

Дождь...

Львов... Дождь...

Сирень и мокрые листья...

Запах дождя...

И чернозема...

Отталкиваться от земли мне не нужно...

Душа моя кричит от восторга...

Бог улыбается, глядя на меня... Я чувствую, что он горд мною... Я – Человек... Я – Художник... Я – Леонардо... Нет – я гораздо, гораздо больше всего этого... И я совершенно не понимаю, что такое смерть... Ее нет... Нет... Есть только ослепительной красоты средневековый город... И я – парящий над ним легко. Легче, чем “фанера” над...