Просчёт Финикийцев

Начальство не поддержало инициативу и отправило его в бессрочный неоплачиваемый отпуск, поскольку увлекшись конспирациями, он забросил свою текущую работу чуть больше, чем полностью. Ему даже намекнули, что неплохо бы провериться у психиатра, пока к ложным воспоминаниям не добавились видения и голоса. Родригез пренебрег советом, уверенный, что свихнулся не он сам, а все остальные. Смешнее всего, что он был прав, и в конце концов получил заслуженное повышение.

За окнами лобби ярко светило солнце, пахло кофе и свежей выпечкой. Я расслабленно бродил по сети, попивая горячий шоколад, когда он подошел и сел рядом.

– Пол Родригез, ФБР. Мы вычислили твой ай-пи. Все кончено. Сейчас ты встанешь и молча пойдешь со мной.

– И вам доброго утра, агент, – сказал я, сделав глоток из большой фарфоровой чашки.

В конце парковки стояла неприметная машина с темными стеклами. Я не успел попрощаться с Карлой, и в этом было нечто символичное. Она сама когда-то ушла, не сказав и слова. Но я верю, что отныне у нее все будет хорошо.

– Хотите знать, что стало с той древней надписью?

Мишель кивает.

– Ауад платил кучу денег за ячейку в банке. Рассчитывал, что даже если кто-нибудь и узнает случайно про монету, решит, что добраться до нее невозможно. На самом деле, он прятал ее в камбузе на яхте. Однажды при сильной качке я упал там с лестницы и ударился башкой о дверной косяк, а она выпала из-за обшивки и покатилась по полу.

– Что ты с ней сделал?

– Выбросил в море. У той монеты нет реальной ценности. Просто мятый кусок золота, каких навалом в музеях по всему миру.

– Ты раскрыл значение надписи?

Я закидываю ногу на ногу и тяну время. Мишель смотрит мне в глаза, приподняв брови. После стольких бредовых историй она еще способна чему-либо удивляться.

– Сто сорок с чем-то символов – это действительно код, – говорю я, – Они расшифровываются в обычный печатный текст. Если перевести на английский, шрифтом среднего размера выйдет страниц пятнадцать. Этот текст – всё, абсолютно всё, что нужно знать человеку об истинном устройстве мира и собственной сущности. Откровения настолько просты, что становится стыдно, как можно было не догадаться самому.

– Ты рассказывал об этом кому-либо, кроме меня?

– Я не гожусь в чертовы пророки. Умею удалять информацию, а не нести ее людям. Короче, я залил это в Википедию, создал статью про мудрость древних финикийцев. Она провисела в сети ровно два дня и собрала шесть просмотров, включая мои. А потом какой-то душный модератор снес ее к чертям из-за недостоверности источников. Людям нафиг не сдалась никакая мудрость. Они заняты выплатой кредитов, сворачиванием косяков и просмотром реалити-шоу. Вот и вся тайна человеческой сущности на кончике вилки.

– Вы знаете, что было дальше, – говорю я, – Машина с темными стеклами, наручники, частный самолет, Восточное побережье, Родригез и сотоварищи. На все, что я рассказывал, отвечали, что им это уже известно. Будешь делать, что мы скажем, а не будешь – сядешь на десять лет. И вот я здесь. Кормят вполне прилично, не хуже, чем дома у маменьки. Я жму штангу от груди и набрал пятнадцать фунтов за полгода. Тарек тоже неплохой чувак, мы с ним ладим…

Мишель долго молчит, просматривая свои записи, вздыхает, складывает листы пополам и вставляет их в шредер под столом. Моя занимательная история с мягким жужжанием покидает коллективный багаж человечества.

– Ты знаешь, что это наша последняя встреча?

Я киваю. Не думаю, что буду скучать. Мне абсолютно все равно.

– Ты прошел длинную дорогу, многое понял. Считаю, тебе есть чем гордиться.

Она откатывается к шкафу, достает обернутую цветастой бумагой коробку размером с большую книгу.

– Хочу сделать тебе подарок на память, и пожелать скорее найти свое истинное призвание.

Коробка оказывается тяжелее, чем я думал. Мне не сильно интересно, что внутри.

– Э-э-э… Спасибо. Ну, я пошел?

– Удачи, Энди! Верю, ты справишься и сделаешь мир лучше.

Тарек плюхается на нижний этаж кровати, едва не задев макушкой потолок.

– Что это у тебя? Посылка? Печенюшечки?

– Фиг знает, психологиня подарила. Типа, за успешное окончание терапии.

Тарек хватает коробку, цветастая обертка летит на пол.

– Опа, чувак. Сюрприз!

У него такое выражение лица, что мне тоже становится любопытно.

В коробке, среди пакетиков с чипсами и конфет, лежит пластиковый «Глок», запасной магазин и ключи от машины.

Мы оба понимали, что долго прятать это счастье не получится, а проблемы, причем серьезные, начнутся уже с вечерним обходом.

– Тарек, давай бросим это где-нибудь в душевой. Нах оно нам нужно?

– Не. Найдут.

– Ну окей, в сортире. Или во дворе.

– Ты как хочешь, а я после отбоя попытаюсь уйти.

– С ума сошел? Знаешь, сколько везде охраны?

– Ага. А ты сиди на заднице и думай, что сказать своему агенту Родригезу, когда он спросит, как это Тарек свалил, а ты ничего не заметил.

– Зачем думать, если я могу прямо сейчас пойти и сказать, что я все заметил.

Резким движением руки он взвел пушку и направил мне в лоб.

– Давай, грохни меня, дебил. Кстати, а это идея…

– Не понял?