Пророки

Пол никогда особенно не обращал внимания на этих самцов из хлева. Может, в том и была ошибка. Он избавил их от прежних имен и назвал в честь праведников, но, похоже, это нисколько не помогло им встать на путь истинный. Вероятно, эти безмозглые черномазые, Самуэль и Исайя, по мерзости своей не желали отличать добро от зла. Сама их природа этому противилась.

Пол слышал, что в античные времена такие противоестественные связи имели место: греки и римляне, несмотря на все свои великие деяния, нередко предавались разврату. Должно быть, всему виной было язычество, именно оно в итоге и привело их к гибели. Понятно, что Зевс и другие боги неизбежно должны были пасть перед лицом Яхве, ведь хаос всегда уступает порядку.

Одна мысль о том, что мужчины могут отдаваться друг другу, вызывала у Пола тошноту. Рисковать нельзя, ведь если на этих прольется божественный гнев, он неизбежно зацепит и невинных свидетелей. Бог, как и все старые люди, иногда бывает не слишком меток и стреляет мимо цели. Множество умерших во младенчестве Галифаксов тому доказательство. Хорошо еще, что их успели покрестить.

Исайя с Самуэлем были превосходными особями, которые на объяснения отзывались лучше, чем на наказания. Пол отправил их работать в хлев еще детьми. И оба выросли поразительно стойкими и хорошо сложенными. Пол надеялся, что, ухаживая за скотиной, они разовьют не только мускулатуру, но и характер. Ведь забота о живых существах сказывается на нем благотворно. А после, когда они изменятся, он отправит их на случку и выведет совершенно новый вид черномазых — сильных, но мягких. С ними плантация выйдет на совершенно новый уровень. Вот бы порадовались мать с отцом!

Иногда он видел их за пределами хлева. Молодые, подтянутые, иссиня-черные, они трудились поразительно ловко и умело. Пол и не подозревал, что черномазые на такое способны. Похоже, вместе они разработали систему, благодаря которой иногда справлялись с работой быстрее и выходили в поле, чтобы помочь остальным собрать норму хлопка до конца рабочего дня. При этом умудрялись набить такие же тюки, как у всех, за почти вдвое меньшее время.

Похоже, разгадка таилась в их близости. Они словно подпитывались силами друг от друга. Такого Пол не видал даже у тех пар, которые ему не приходилось сводить насильно. Будь они его сыновьями, он бы ими гордился.

Наконец Пол решился пройти за калитку и все выяснить. Стояло утро. Настолько раннее, что солнце еще не одержало победы и не залило все вокруг своим горячим светом. В левой руке Пол держал кнут — рукоятью тот терся о его бедро, а кончик волочился по земле. В правой же он нес Библию, ту самую, что открыла глаза Амосу. Шляпу он надвинул по самые брови, но две верхние пуговицы на рубашке расстегнул, и росшие на груди волоски торчали наружу. Пол открыл калитку и пересек границу, отделявшую хлев от остальной земли. Закрыть за собой он не удосужился. Взять с собой Джеймса или кого-нибудь из его людей, на случай если сам он с черномазыми не справится, ему в голову не пришло.

В воздухе сильно пахло одуванчиками и навозом. И одного из этих запахов хватило бы, чтобы стало душно, а вместе они были просто невыносимы. Мучаясь от вони, Пол направился к хлеву, где работали Самуэль и Исайя. Увидев его, они сразу насторожились. Выпрямились и замерли, потупившись. Очень близко друг к другу — и все же не соприкасаясь.

Полу на мгновение показалось, что на него подуло ветерком. Струя воздуха пощекотала волоски на груди, тронула веки, заставив зажмуриться. Словно его приласкала чья-то невидимая нежная рука.

— Самуэль, — мягко окликнул Пол. — Принеси мне воды.

На самом деле он бы с радостью хлебнул виски.

Пол заметил, как напряженно — но осторожно, чтобы не пролить воду, — Самуэль держит ковш. Поначалу он подумал, что тот боится. Однако руки его не дрожали, ноги не подкашивались, а в глазах не было и тени смирения. Перед ним стояло существо, которое, несмотря на всю свою грязь и вонь, считало, что обладает зачатками достоинства. Тщеславие. Ну конечно, это многое объясняет.

Пол сел на лавку и жестом велел Исайе с Самуэлем встать перед ним. Все еще держа в руке хлыст, он открыл Библию.

— У нас проблемы, — сказал он, не поднимая головы и принялся листать страницы, временами словно забывая, где находится.

Наконец он с громким хлопком захлопнул Библию. Исайя вздрогнул.

— Джеймс говорит, черномазые от природы испорчены, но я считаю, что даже природу можно изменить. Я видел, как мой отец делал это собственными руками. Поворачивал реки. Гнул деревья. Пересаживал цветы туда, где ему хотелось их видеть. Ловил рыбу и дичь, чтобы прокормиться. Возвел дом посреди плодов своего труда. Ведь сам Господь повелел ему владычествовать.