Иезуиты опирались на визуальные символы, создавая автоматическую реакцию на них. Если мы посмотрим на анализ произнесения речи Геббельсом, то сразу бросается в глаза тот же выверенный метод доведения до экстаза толпы, которая его слушала [28]. Пропаганда всегда стремится использовать уже выверенные и временем, и практикой символы, поскольку тогда происходит именно автоматическое реагирование на них вне всякого мышления.
Лойола прогонял за тридцать дней своих тоталитарных медитаций любого, кто хотел приобщиться к вере. Для облегчения этого процесса были специальные визуальные «подсказки» [10]. В другой своей работе этот же автор Ф. Конрод рассказывает о «конструировании бога» в Индии другим представителем иезуитов – Франсисом Ксавье [29]. Перед ним стояла задача адаптировать духовные упражнения Лойолы и ни много ни мало сформировать политическую структуру индийского общества. Причем каждое из пяти ежедневных упражнений должно было продолжаться не менее часа [30].
Опору на визуальные образы как основополагающую для таких духовных упражнений подчеркивает и о. Андрей Кураев [31]: «В противоположность этому католическая медитация предполагает вызывание в уме и удержание в памяти некоего зримого образа. Игнатий Лойола, основатель ордена иезуитов и почитаемый католический святой, предлагает, например, следующую медитацию: «Представить мысленно огромные языки пламени и души, как бы заключенные в раскаленные тела. Услышать упреки, плач и вопли, предание проклятию Иисуса Христа и святых Его. Почувствовать запах дыма, серы, разложения и гнили. Представить, что мы сами осязаем этот огонь. Вспомнить души, пребывающие в аду, благодарить Господа за то, что Он не попустил мне окончить жизнь здесь…» Это упражнение рекомендуется делать за час до ужина».
То есть перед нами более новый метод воздействия, характерный для прихода визуальной цивилизации на смену цивилизации устного слова. Мы, люди этой новой цивилизации, уже не столь чувствительны к процессу этой смены.
Обращался к анализу метода Лойолы и Р. Барт. Он начинает свой рассказ о нем с подчеркивания того, что иезуиты создали понятие правильного стиля, опираясь на латинскую риторику, на обучение которой у них была монополия в Европе [32]. Он также акцентирует, что язык в этом случае отнюдь не является вторичным, а литература выполняет не только функции украшения.
Барт описывает необходимые предварительные условия для духовных упражнений, о которых упоминает Лойола. Поза, фокусировка взгляда, необычность места, освещенность… Он говорит, что такие условия есть у всех религий, но Лойола делает их предпосылками к использованию языка (есть и русский перевод этой книги Барта «Сад. Фурье. Лойола» [33]). Барт говорит, что основным для Лойолы стало изобретение языка, коммуникации. И как в каждой подобной системе весьма важен повтор. Барт фиксирует: «Повторение – основополагающий элемент педагогики “Упражнений”» (с. 80). Он перечисляет несколько видов повторений, причем там есть и такой: оставить субъект, но изменить точку зрения на него. Выделены два основных инструментария: повторение и рассказ. При этом упражняющийся должен вкладывать себя и в рассказ, и в повторение.
Кстати, последний момент серьезным образом напоминает методы того, что мы обозначаем как дискурсивную пропаганду, примерами которой являются методы «промывания мозгов» или собраний-чисток времен китайской культурной революции. Это не текст, отдельный от человека, а текст, который человек пропускает через себя и через свой опыт. Он перестает в результате быть текстом пропагандистским, а становится текстом личностным. Близкими к этому были и советские собрания сталинского времени, когда не только осуждали врагов народа, но и каялись в своих собственных прегрешениях.
Во времена Лойолы, по мнению Барта, произошли изменения в иерархии пяти органов чувств. Барт пишет: «В Средние века – как говорят нам историки – наиболее утонченным органом чувств, органом восприятия
Опирался на Лойолу (и, соответственно, Барта) известный итальянский писатель Итало Кальвино, у которого были урбанистические проекты будущего [34]. И Барт, и Кальвино под влиянием Лойолы увидели литературу как упражнения в воображении, а не просто как развлекательный инструментарий.
Успех Лойолы отражал не только его собственную роль, но и социальную потребность, возникшую в то время. Религиозная реформация разрушала католическую модель мира, чего не мог допустить Ватикан. Против этого предшественника советской перестройки и шла ожесточенная борьба.