Пропаганда 2.0

73. Want to be happy? Get some Danish DNA // www.science20.com/news_articles/want_to_be_happy_get_some_danish_dna-140749

74. Goode E. Happiness gap may favor liberals // www.nytimes.com/ 2015/03/13/science/conservatives-no-happier-than-liberals-after-all-studies-find.html?mabReward=A4&action=click&pgtype=Homepage&region=CColumn&module=Recommendation&src=rechp&WT.nav=RecEngine

75. Oaklander M. Liberals are more honest than conservatives when they smile // time.com/3744433/liberals-conservatives-happiness

76. Wojcik a. o. Conservatives report, but liberals display, greater happiness // Science. – 2015. – Vol. 347. – N

6.3. Медиатизация и ее последствия для социального управления

В последнее время исследовательское внимание приковано к разным направлениям медиатизации, причем не просто к росту данного типа индустрии, а к трансформации многих институтов общества под влиянием медиа. По этой модели медиа, освещая, акцентируют определенные элементы социальной структуры, которые, как следствие, получают дополнительную «подпитку» и начинают развиваться более усиленно, чем другие. Тем самым трансформируется сам исходный институт, например, спорта или религии, который сегодня становится совершенно не таким, каким был раньше. Причем на это никто особенно не обращает внимания, поскольку все находятся внутри этого процесса, не являясь внешними наблюдателями.

Отчасти близкое наблюдение можно найти в медиаархеологии, акцентирующей свой постгуманистический характер. При выдвижении на первое место технических инноваций и их последствий в медиаархеологии речь идет о том, что смыслы могут создаваться самими техническими усовершенствованиями вне человека.

Уинтроп-Янг говорит об «отце» медиаархеологии Ф. Киттлере [1]: «Киттлер меньше говорил о медиа, чем о медиальности, поскольку фактически много концептов и конструкций, в рамках которых мы живем, особенно тех, которые указывают на проявления исключительно человеческого духа и изобретательности, в техническом плане сконструированы медиально. В этом ракурсе медиа обозначает менее объект и более подход. В меньшей степени нацеливаясь на материальные аспекты коммуникации, фокус лежит на прояснении […] медиальности культуры».

И это не только культура, это вся социальная жизнь, пронизанная конструктами, которые создаются не в жизни, а в медиа. При этом существуют разные причины такого создания, в том числе и такая, какой живет современная журналистика. Ведь ее нарративы призваны удерживать внимание, а никто лучше развлекательного модуса пока не научился этого делать. По этой причине идет существенное сращивание старой журналистики с новой развлекательностью.

Д. Элтейд (см. [2]), начиная со своей книги 1979 г. «Медиалогика», занимается форматом новостей. Он говорит о медиалогике следующее: «Медиалогика отсылает к представлениям и процессам конструирования месседжей для конкретных медиумов. Это включает ритм, грамматику и формат. Формат, будучи характеристикой медиалогики, особо важен, поскольку описывает правила или «коды» определения, отбора, представления и признания информации как одного типа, а не другого (например, “вечерние новости”, а не “ситуационная комедия”, или “пародия на новости”). Эта логика – или рационализация, подчеркивание, ориентация, продвигаемая медиапроизводством, процессами и месседжами, может храниться в памяти, сводиться к краткому содержанию, быть тематически ориентированной, известной аудитории, легко используемой. Медиакультура воспроизводится широко распространенным применением медиалогики, которая масштабно используется, чтобы представлять и интерпретировать институциональные феномены. При этом формы и содержание этих институций меняются. Исследования демонстрируют, как спорт, религия, новости и политика изменяются, чтобы соответствовать этой логике. Медиалогика трансформировала журналистскую культуру» ([3], см. интервью Элтейда [4], а также его собственное исследование того, как спорт и спортсмены трансформировались под влиянием медиа [5]).

В своих двух монографиях о роли страха он видит две причины возникновения столь сильного страха в современных обществах [6–7]. Одной из них является влияние массовой культуры и медиа, другая – увеличение продолжительности жизни сегодняшних поколений. Если в XIV веке люди жили 30 лет, в начале XX века – 40 лет, то к 2000-му средний возраст увеличился до 75 лет в развитых странах, а в Японии – до 80. Эти старые граждане испытывают много страхов и неопределенности. Государства также уделяют много внимания и ресурсов сфере безопасности.

Массовая культура и коммуникации порождают сегодня меняющийся тип идентичности. Это происходит по множеству причин, среди которых выделяются следующие:

– люди сегодня ежедневно проводят в системе массовой культуры и коммуникаций много времени;

– массовая культура предоставляет зрителям множество разных ролевых моделей;

– аудитории массовой культуры являются также участниками, а не только зрителями;