Пропаганда 2.0

Теперь, когда возникает соответствующая социология, между странами возникает благотворное соперничество [60]. Дания, Норвегия, Швейцария, Голландия и Швеция названы самыми счастливыми из 156 стран. США – на 17 месте, находясь позади Канады (6), Австралии (10), Израиля (11), Объединенных Арабских Эмиратов (14) и Мексики (16). Великобритания на 22 месте, Германия – на 26, Япония – на 43, Россия – на 68 и Китай – на 93.

Интересно, что большая часть людей получает некую степень удовлетворенности жизнью только из времени отдыха [61]. Еще один «отклоняющийся» феномен возник на базе изучения и попытки понять то, что французы в целом на 20 % менее счастливы, чем другие нации [62–65]. В результате Франция получает звание нации пессимистов [66]. Это как-то противоречит нашим представлениям о Франции как о стране вина и веселья, тем более имеющей высокий уровень экономики.

К. Сеник, открывшая этот феномен, попыталась объяснить это влиянием культуры и образования. Иммигранты, перехавшие во Францию, постепенно также становятся такими, как все вокруг. Французский язык тоже не стал фактором, поскольку этот феномен не распространяется на другие страны, говорящие по-французски. Франкоговорящие жители Швейцарии или Канады так же счастливы, как и их соседи.

Зато иммигрант, прошедший французскую школу, более несчастлив, чем иммигрант, не ходивший в такую школу. Так что система образования попала в список факторов, влияющих на несчастливую жизнь французов. Кстати, опросы показывают, что они видят будущий год более хмуро, чем жители Ирака и Афганистана.

Все это Сеник назвала французской загадкой, вынеся эти слова и в название своей работы. Ее гипотеза, отталкивающася от нормального состояния экономики Франции, состоит в том, что счастье не зависит от внешних факторов, а от факторов внутренних «культурных диспозиций, ментальных отношений и представлений».

Есть проблема и с уровнем доверия. Если 60 % скандинавов отвечают позитивно на вопрос: можно ли верить большинству людей, то такой ответ дают только 21 % французов. Она объясняет французскую загадку «ментальными отношениями, получаемыми в школе или других инстанциях социализации, особенно во время юношеского возраста».

Уровень самоубийств во Франции выше, чем в других старых европеских странах, за исключением Финляндии. Самоубийства являются второй причиной смертности в возрасте от 15 до 44 лет после дорожных происшествий, а также первой среди 30—39-летних.

Но одновременно появилось несколько гипотез, объясняющих «лидерство» нескольких развитых стран в плохих показателях счастья [67–70]. Одна из них названа парадоксом Истерлина, по имени профессора, предложившего ее. Он объясняет, почему рост доходов в таких странах не ведет к соответствующему росту счастья: «Связь экономических результатов с ростом счастья не работает в долговременной перспективе. Объяснение заключается в том, что это счастье сравнительное. Когда доходы выравниваются у всех, получается, что особо и не с кем сравнивать».

Другая гипотеза пытается связать ощущение счастья с генетикой [71–73]. Это сделали профессора Освальд и Прото. Поскольку на первом месте по счастью стоит Дания, то она и стала точкой отсчета. Профессор Прото говорит: «Результаты нас удивили, мы обнаружили, чем больше страна отстоит генетически от Дании, тем меньшее ощущаемое благополучие в ней. Мы исследовали множество других влияний, включая ВВП, культуру, религию, силу благосостояния государства и географию».

Но в результате они нашли связь психического состояния с мутацией гена, отвечающего за выработку серотонина, который, как считается, связан с настроением человека. У гена есть длинная и короткая версии. Последняя ассоциируется с большим уровнем невротизма и низким уровнем удовлетворенности жизнью. Среди тридцати стран, которые они изучали, именно в Дании и Нидерландах оказалось наименьшее число людей с таким вариантом гена. Они также подвергли изучению иммигрантов в США, сопоставив их уровень счастья с тем, который имеется в стране, откуда они приехали.

Кстати, исследователи нашли объяснение перехода от индивидуального к общему счастью. Авторы считают, что в обществе есть определенный мультипликатор счастья. Счастье индивида увеличивается в результате контактов со счастливыми людьми. Что понятно из обратного процесса, когда в семье есть кто-то с клинической депрессией, то это несомненно отражается на ее самочувствии.

Свежие данные 2015 г., о которых рассказали и газета New York Times [74], и журнал Time [75], сравнивали уровень счастья у либералов и консерваторов. Статья в журнале Science рассматривает «идеологический разрыв» в счастье [76]. Консерваторы более удовлетворены жизнью, чем либералы. Этому может быть множество объяснений, включая религиозный фактор, поскольку религиозные люди более положительно оценивают свою жизнь. Однако это касается и самооценки. Анализируя позитивность/непозитивность речи и наличие улыбки на фотографиях, авторы приходят к выводу, что по этим параметрам, наоборот, более счастливы как раз либералы.