Пролог

Снова протянул Дракон коготь и подцепил рубаху, которая уже к которой намертво

прицепились мелкие и крупные извивающиеся тельца. Приподнял, поднес к

мерцающим в наступающем мраке глазищам. Джур, судорожно сглотнув кровавую

слюну, снова пошептал:

- Согласен я…

Дракон захохотал-загромыхал:

- Вот что мне в вас нравится, червяки вы этакие, это то, как вы барахтаетесь,

пытаясь хоть на чуть продлить свою жизнишку, дышать, жрать, спариваться,

испражнять съеденное – для чего? Вот ты же, ты – ничего от тебя толку и нет, тебе и

жизнь же никогда мила не была? Что с тобой – зачем тебе вечность? Ты скучен.

Живешь, воздух только портишь. Семерка тебя осудила за уныние, тоску и лень

твою, которыми ты бездарно растратил свою жизнь. Хрон теперь с тобой, твои уши

он теперь держит в своей ладони. Тебе теперь лишь нужно сказать: «жизнь за тебя,

господин мой, жизнь за тебя, темнобородый».

Джур косноязычно повторил за драконом сказанное.

- Согласен, говоришь?! ПУСТЬ ТЕПЕРЬ СВЕРШИТСЯ ТВОЕ ЖЕЛАНИЕ!

И отпустил, гад летучий, Джура снова в яму с сородичами своими мелкими. Ох, не

так представлял себе Джур исполнение желания. Стало еще хуже. Полумрак

подобрался совсем близко и закатившиеся солнца не грели почву, змеи и змейки

становились вялыми, готовясь ко сну, когда превращаемый вернулся в яму. Почуяв

тепло, ползучие гады начали сбиваться возле источника в сплошной клубок, места

всем не хватало, они и начали сначала отталкивать, а потом и пожирать друг друга,

заглатывая целиком, шипя и впрыскивая яд во все, что только на зуб попадалось.

139

Е.П.Булучевская Книга 1. Мир Меняющие.

Немало перепало и Джуру, он перестал чувствовать укусы, лишь покалывания ног,

рук, туловища, подсказывали, что та или иная змея вымещает свою злобу. Из кучи

склизких тел торчала голова, потом она скрылась среди бурлящих чешуйчатых лент.

В яме сильные поглощали слабых и мелких, пресмыкающихся становилось все

меньше, выживали лишь самые крупные и злобные особи, забыв о тепле

находящегося рядом тела. Скорость происходящего поражала – ползучие твари

перемещались так быстро, что глазам было очень сложно уследить за ними. И вот

Джур оказался один на один с огромной зеленовато-черной змеей. Экземплярчик

был тот еще, на редкость злобный, сожранные собратья не утолили его ярость и

голод. Обычная змея впала бы в кому на несколько месяцев, пытаясь переварить то

количество пищи, которое было поглощено. Но не эта. И целого Мира, казалось,

было бы недостаточно, чтобы накормить эту тварь. Бывший потомок славного клана

каменщиков к этому моменту не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, даже головой

дернуть не мог. Сил хватало только лежать, как колода и моргать. Вопль стал для

него недоступной роскошью. Все тело занемело, пальцы рук тряслись в бессильной

попытке хотя бы сжаться. Он не мог закрыть глаза, которые от нечеловеческого

напряжения уже начали стекленеть и слезиться, и снова казалось, что мгла застилает

их – скорее бы. Мерзко шипя, извиваясь и шурша по влажной почве, змея подползла

поближе и начала открывать свою пасть, медленно, медленно. Открывала и

наклонялась, одевая казнимого собой, как мантией. Поглощая еще живого и не

потерявшего сознания от нестерпимого ужаса. Вот исчезли плечи. Вот уже и вся

жертва поместилась в желудке. Змея улеглась и, судорожно сокращая мышцы,

проталкивала свой ужин все дальше и дальше в себя. Наступившая ночь скрыла

происходящее. В яме наступила тишина. Наблюдавший за казнью Дракон затих,

укрылся крыльями и вроде как задремал, обратившись для какого-нибудь случайного

наблюдателя в каменную глыбу. Запел ночную песню темный лес, из-за казни

никчемного человечишки не поперхнулась ни одна рыба, ужинавшая летающей

мошкарой, ни один хищник не отпустил, вздрогнув от ужаса произошедшего, свою

уже смирившуюся со смертью жертву. Лишь в недалеком городишке закашлялась

бабка Ирания, вспомнив к ночи о сыне, ушедшем на заработки. Вспомнила, утешила

себя тем, что уже скоро вернется он, поворочалась еще немножко, да и уснула,

140

Е.П.Булучевская Книга 1. Мир Меняющие.

похрапывая в тишине. Ночь царила над Миром.

…Насытившийся змей недолго пребывал в своем блаженном состоянии.

Проглоченный им каменщик лежал без движения, лишь в затухающем сознании

мелькали образы с пугающей скоростью — все его попытки обустроить жизнь.

Вспоминалась ежедневная тоска о несбывшемся, небывалая скука, облегчить

которую могла только выпивка. Что-то непонятное начало происходить с сильным

мускулистым туловищем змея-победителя. Похожее недавно уже было – недавно,

когда на стыке сезонов пришлось линять и сбрасывать старую, потускневшую

шкуру, с трудом вылущивая себя из нее. Вот и сейчас стало как-то неуютно, мешало