Пролог

-Пока мне так удобнее, ты останешься на своем посту, и ни одна живая душа не

прознает про твою истинную сущность. До поры до времени. Истинный пастырь

мирских душ, - глумливо хохотнул, - Теперь прощай.

И исчез, оставив за собой лишь едва ощущаемый запах раскаленного металла и

сырого мяса. Шепотом донеслись до Магистра слова: «Превращение твое всегда

будет мучительным, произойдет оно, если назовут тебя твоим тайным именем –

Киар. Я называю тебя так ныне и навеки по праву властелина. Береги имя свое в

тайне — оно хранит теперь твой истинный облик. И берегись, в ночь полных лун, не

позволяй смотреть на себя ни в какую отражающую поверхность, и сам не смотри –

пуглив род людской».

Изможденный правитель увидел второй раз за ночь, как светлеет небо, но на

этот раз рассвет был розовым, светлым и неторопливым. И надежда на то, что все

обойдется, что ВСЕ боги милостивы к нему — даже Хрон, вспыхнула в сердце, и

заставила встать и начать свой день, как и много других до этого.

Глава 6.

Каменщик.

Когда в семьях рождался мальчик, родители в первые часы жизни младенца

102

Е.П.Булучевская Книга 1. Мир Меняющие.

чувствовали себя неуютно. Ибо могла печать крови примовской проявиться в любом

уголке Мира и закинуть невинного младенца в Пресветлый дворец. А родителям

оставалось лишь слабое утешение, что отныне их отпрыск становится всемогущим

под семью солнцами. Семерка больше детьми не благословляла, лишь на старости

лет получали родители небольшую денежку от правителей, за принесение жертвы на

«алтарь Отечества». Кхм. Слабое утешение для матерей, рыдающих в подушку, у

которых горела, каменея, наливающаяся ненужным молоком грудь. Не достойны они

вскармливать будущего Прима. Матерям этим потом долго слышался плач отнятого

во благо всех младенца. Нигде, ни в законах, ни в Кодексах не записано было, как

поступать с теми, у кого родился сын, правитель по крови. Вот так и забывали про

них. Отцы и матери седели, слабели, старели, ненужные никому. Без поддержки,

любви и помощи от своих наследников, потому как после царенка, дети в этих

семьях рождались редко. Прима-кровь несла за собой проклятие – дальнейшее

бесплодие для своих родителей. Такие вот дела...

Счастливой была семья Ирании и Алекса Периханов. Женились по любви,

без принуждения. Поселились в Щедрино. В положенный срок Ирания

забеременела. Счастливы были оба. Через семь месяцев родила благополучно

мальчика, со страхом ожидали мать и свежеиспеченный отец – что скажет слова

предсказания и все, был мальчик и нету. Но младенец лишь попискивал, требуя

молока. Вздохнули родители, да и вновь жизнь их покатилась своим чередом.

Мальчонка родился прехорошенький, назвали его Джурием. Отец Алекс был

каменщиком, зарабатывал прилично, его строения отличались изяществом и, в тоже

время, добротностью и основательностью. Семью обеспечивал пусть не так, как

всякие кастыри, но все же в достатке. Через какое-то время родилась у четы еще и

дочурка, назвали которую Аньяной. Росли детки, подрастали. Обычные детки, слава

богам. Обучили всему, что сами знали, потом к учителям ходили — грамоте

учились. Подросшего Джурия отправили в Зордань – мастерство отцово изучать,

совершенствуя врожденные умения. Мать Ирания писала красиво, ее часто ко

всяким ученым мужам приглашали — труды их записывать для будущих поколений,

она Аньяну учила искусству писания. От сына приходили весточки, частенько

учителя жаловались, что мастер бы вырос хороший, только невнимателен и

103

Е.П.Булучевская Книга 1. Мир Меняющие.

разболтан, больше любит болтаться по улицам да языком чесать, чем постигать и

изучать. А Аньянка все бы красовалась перед зеркалом, наряжалась в материны

платья. Иногда высказывала такое, что родители просто диву давались — откуда

берет такое? Вот как-то заявила, что стала бы она, наверное, когда вырастет

незаконной дамой, в тиманти пойдет — им-де ничего такого тяжелого делать не

надо, учиться не надо, работать не надо. Сиди, наряжайся, да свиданий жди. А

потом за свидания, не напрягаясь, еще и денежки получай. Так и выросли детки.

Сын вернулся с учебы, вроде бы неплохо обучился, нашел работу – дома изнутри

украшать, где лепнину, где стены тканями дорогими обтянуть, ну да много всяких

премудростей – женился на дочери осевших в городе кочевников, Малине. Аньяна

вроде тоже, замуж вышла, да только к весовщикам не пошла, без записи жила.

Матери с отцом сказала, что потом как-нибудь. Затем выгнала сожителя – поперек

сказал, в сезон-то дождей! – нашла другого, третьего. И на пятом-десятом только

«как-нибудь» случилось, пошла она к весовщикам, записали семью в реестры.

У Джурия с Малиной-кочевницей родилась дочь. Назвали ее Лореной. Жили,