Пролог

сводя рыбьих своих глазок с его лица, боясь пропустить хотя бы словечко. И только,

когда простыня под ними окрасилась в красный, и пресыщенное, усталое тело

Магистра откатилось от девицы, она тихонько вздохнула с видимым облегчением.

Магистр позвонил горничным, которые выдворили надоевшую уже гостью с

желанным трофеем – окровавленной простыней – гарантом бывшей чистоты и

невинности. Билетом в замужество. Горничные быстренько навели порядок, пока

Магистр подкрепился вечерней порцией вина, щедро сдобренного пряностями.

Соизволил сообщить, что более ничего не надо и отпустил всех до дальнейших

распоряжений. Наступила благостная тишина. Магистр поудобнее устроился в

кресле, выпил еще вина. Прислушался – в спальне царила полная тишина. Если за ее

пределами что-то происходило, то пастырю не было этого слышно. Лишь из

открытого окна доносился отдаленный шум затихающего города, все

благопристойные обитатели которого завершали свои дневные дела, дабы почить в

спокойствии. Ночные же обитатели редко поднимали шум и гам, предпочитая

вершить свои дела в тишине и темноте. Магистр допил вино, поставил опустевший

кубок на столик, и расслабленно откинулся на спинку кресла. Тишина и вино

потихоньку убаюкали его, уведя вновь в страну грез и ночных кошмаров. Сон,

пришедший на смену дреме, сначала был светел и благостен – снились прекрасные

восходы и закаты, поля с колышущимися вызревшими колосьями, виноградные

96

Е.П.Булучевская Книга 1. Мир Меняющие.

лозы, отягощенные тяжелыми гроздьями в тех самых знаменитых виноградниках

при Ущелье Водопадов, радуги, раскидывающиеся над тем самым Ущельем. Вся

красота Мира, сменяя картину за картиной, предстала перед внутренним оком.

Потом свет и покой сновидений начала заволакивать багрово-черная дымка.

Становясь все страшнее и страшнее, превращаясь в багровую воронку, которая

постепенно чернела и засасывала всю Зорию в свою безмерную пустоту. И истошно

орущий Магистр в одеянии Прима и на троне в Пресветлом дворце летел с

распяленным в беззвучном крике ртом в эту пустоту, из которой раздавался жуткий

смех. Магистр вздрогнул и очнулся, обливаясь слезами и дрожа, как в приступе

пустынной лихорадки. Схватил колокольчик и затрезвонил, вызывая слуг, которые

появились мгновенно. Велел принести вина. Принесенный кубок выхлебнул в один

глоток, после третьего руки перестали трястись, и пугающая воронка отступила,

перестала страшить. Ужасающий багровый свет отпустил, перестал вспыхивать под

веками, как только Магистр пытался закрыть глаза. Вздохнув с облегчением,

опустился на свежезастеленное ложе. Взмахом руки отпустил всех, кто сбежался на

зов. Попытался заснуть, уже удобно улегся, но внезапно почувствовал чье-то чужое

присутствие в комнате. Глаза открывать не хотелось – страшно. Благоухание цветов

и благовоний сменило зловоние, появившееся одновременно с ощущением чьего-то

присутствия, перемешанное с запахом свежести, таким, как после грозы, бывает.

Стало очень жарко, и вновь вернулся багровый отсвет, проникающий сквозь

накрепко закрытые веки. Глубокий, надтреснутый, и такой низкий голос, что иногда

переходил в хрип, вонзился в уши:

- Магистр, вставай, не время сейчас тебе передо мной гримасничать. Я не верю, что

ты спишь, а ты знаешь, что я здесь. Я к тебе сам пришел. Обычно мои подручные

общаются с такими, как ты, но мимо тебя я пройти не могу. Ты же мой ближайший

друг и сподвижник, можно сказать. Сколько мы люду угробили твоей гордыне в

угоду… Не счесть. Одна каста астрономов с их так талантливо переломанными

жизнями чего стоит. Ты не мелочишься, как многие, и не суетишься, что «воооот

убивааать надо». Понял, кто тебе мешает, решился, послушал меня, распорядился и

вот вам результат. Нужен ты мне стал так, что хоть плачь. Ну, я и заплакал и пришел

тебя к себе на службу звать. Заметь, такую честь никому еще не оказывал, сам я к

97

Е.П.Булучевская Книга 1. Мир Меняющие.

тебе пришел!

Во время всей этой странной речи Магистр открыл глаза, воссел на ложе, придав

лицу самое благородное и невинное выражение. Зрелище, конечно, было не для

слабонервных: в его любимом кресле восседал Хрон, собственной персоной, в

багрово-черной мантии, с алыми отсветами в глазах, перебрасывающий из руки в

руку, жонглируя, шаровые молнии. Сине-серое лицо, цветом напоминающее лица

утопленников или удавленников, серо-желтые свалявшиеся космы волос, торчащие в

разные стороны, костлявые руки, пальцы с загибающимися вверх длинными

ногтями, ступни ног – странные, лишенные пальцев. Магистр и вправду был

любимцем Хрона – грешен, причем грешен с фантастическим размахом. Мало у кого