Пролог

Е.П.Булучевская Книга 1. Мир Меняющие.

сокровищах. Под ногами лежали все сплошь драгоценные камни, а то, что

высверкнуло во мраке пещеры – это было золото, из которого были созданы стены и

куски которого, отколовшись, валялись рядом. Вита упала на колени и стала ползать

вокруг, собирая кучу камней и, блаженно щурясь, сортировала их по цветам. Как

настоящая повитуха, она-то уж знала цену таким камешкам, не хуже любого

астронома, купца или весовщика. Подтащила поближе к себе все куски золота,

которые видела и смогла сдвинуть с места, соорудила нечто вроде лежанки из

золота, усыпанной камнями. Становилось все темнее и темнее, факел догорал. Вита

огляделась, собрала какие-то щепки, тряпье и зажгла костерок, в который

подбрасывала и подбрасывала хлам, который валялся вокруг. Разгоревшись, пламя

осветило озеро. Вита, спустившись к воде поближе, освежила пылающее лицо.

Затем развернулась и вновь продолжила складывать и перекладывать алые, зеленые,

золотистые, лиловые, ярко-синие, желтые, полосатые самоцветы. Казалось, кладовая

эта бездонна. В мыслях замелькало, что надо будет заприметить место, да охрану

прислать, да земли окрест выкупить – ох и завертелось все. И ведь знала, всегда

знала, что будет она особенной, правительницей будет, что ей Прима, подумаешь,

цаца какая, откуда появлявшаяся даже никто не знал — ловкий удар – и нет этой

цацы! Убийц подослать можно и к обоим правителям, наследника, если объявится с

проклятьем этим драконовым – убить тоже. Потом развернется она, кастырям сунуть

по камешку, да и придумают какое-нибудь новое предсказание, что мол, вот Вита

теперь будет править Миром, а потом и всю Зорию подмять можно. Будоражащие

мысли мелькали, не успев иногда даже хоть как-то связно оформиться. Вита уже не

складывала камни, а бездумно бегала по пещере, не в силах совладать с охватившим

ее возбуждением. Собраться бы с духом уже, да бежать, бежать в замок и

осуществлять планы свои дерзкие, да вдруг, поглядев вокруг на окружающее

великолепие, поняла, что не может вот так бросить и уйти. Села на собранную кучу,

потом прилегла на нее, полежала, стараясь успокоиться, и как-то незаметно уснула,

треволнения и усталость прошедшего дня сделали свое дело. Костерок постепенно

затухал, вековечная тишь и мрак снова обосновались на берегах подпочвенного

озера.

Проснувшись, Вита сладко потянулась, нежась ото сна. Ощущение легкости и

64

Е.П.Булучевская Книга 1. Мир Меняющие.

какого-то неизведанного удовлетворения не пропало, хотя все тело ломило от

непривычного ложа. Она огляделась вокруг, было темно, лишь слышался легкий

шорох волн о камни. Вита выругалась, вспомнив крепкие словечки, которыми сыпал

ее свободнорожденный папаша, увидев, что костер давно погас. А потом еще и голод

начал давать о себе знать. Она встала, осторожно спустилась со своего не очень

удобного лежбища – не хватало еще повредить себе чего-нибудь перед такими

великими свершениями. В глубине пещеры увидела какой-то свет, подумалось – а не

выход ли это? Пошла потихоньку, держась за влажную, склизкую стену, но делать

нечего в таком мраке, не ровен час и упасть можно, и пораниться – Вита отчетливо

помнила о мертвяках, валявшихся тут повсюду. Фууу, ну и воняли же некоторые из

них, как только уснуть ей удалось – на такой твердой постели, в холоде и вони. В

окутавшей ее темноте дама Вита – краса и гордость всего округа, жестоко каравшая

своих близких за малейшее нарушение приличий, могла, наконец, стать той, кем она

была на самом деле. Она стала вульгарной, жадной до всего, похотливой, уже

начавшей стареть, но твердо решившей в этом не сознаваться и готовая убить за

напоминание о малейшей морщинке. Да, да и она не забыла того задаваку-рыцаря,

который посмел ей отказать в том, чего она так хотела — всего-то в нескольких

минутах утех – подумаешь, недотрога. Вита и про него не забудет, когда она станет

Примой Мира — она прикажет его найти, и будет пытать сама, собственноручно, за

что – уж найдется. Представить только — купать руки в его алой крови и слушать

его крики – от этой сладкой мысли и подступившего неодолимого желания глаза

Виты заблестели ярче разбросанных самоцветов. И вот кралась прекраснейшая

нежнейшая дама Вита, которая по коврам-то ходила не иначе, как в меховых

тапочках, во мраке, босая, с разодранными ступнями, перемазанная высохшей

кровью убитых ею слуг, ломая ногти об скалу, пачкая руки об слизь, в обилии

сочившуюся с камней. Источник света приближался мало-помалу, вожделение не

отступало — перед глазами так и виделась отрезанная голова того рыцаря, на

которую она будет любоваться, когда она будет шалить с какими-нибудь двумя-тремя

дюжими безотказными жеребцами.

И вот уже вокруг стало совсем светло — но выхода так и не было. Свет стал