Проклятый, одинокий, дракон

— Это ты сейчас намекаешь, что я много вру? — шутливо нахмурился граф.

— Я намекаю, что ты много пьёшь и, думаю, мы уже совсем утомили миледи.

— Нет, нет, я очень хочу послушать, — отодвинула Айна пустую тарелку.

— Думаю, лорд де Вонн с радостью расскажет вам всё, что вы попросите, и даже больше, — встал Тьер. — А я, к сожалению, очень устал и вынужден вас покинуть.

Он поклонился и дошёл до двери. Но потом, словно чувствуя, как Айна провожает взглядом его удаляющуюся спину, остановился и медленно обернулся. И взгляд его — тоскливый, болезненный — изучал девушку несколько секунд. Словно де Риз что-то хотел ей сказать, но так и не сказал. Он ушёл, а Айна схватилась за бокал, чтобы проглотить подступивший к горлу ком. Никогда она не видела у него такого взгляда.

Совершенно сбитая с толку, она мерила шагами свою комнату, ожидая горничную. И та оправдала ожидания Айны, войдя в комнату с таким разнесчастным видом, словно кто-то умер.

— Да, говори уже! — рыкнула на неё Айна, пока так нервно теребила в руках передник, не зная с чего начать.

— Его Сиятельство сказал, что придёт к вам сегодня, миледи, — кое-как выдавила из себя Николетта, и сердце Айны ухнуло вниз и, кажется, остановилось.

— Придёт как…, - она не знала, как произнести это вслух. — Как муж?

Николетта покивала головой. Сглотнула.

— Я приготовлю вам ванну? — словно деревянная кукла, показала она рукой на двери.

— И помоги мне переодеться, — закрыла глаза Айна, чтобы не расплакаться.

Ну, а чего она ждала? Де Риз её муж. Рано или поздно, а он должен прийти в её спальню.

Глава 29

Во дворце, перед свадьбой с принцем, помимо разных занятий живописью и фехтованием, пожилая строгая дама обучала Айну науке супружеской любви.

Сдержанно, даже сурово, используя исключительно медицинские термины, она поясняла что должно произойти в первую брачную ночь, как необходимо подготовиться и к чему быть готовой. И, хотя Айна всё это уже давно знала от Ивет и других девушек ещё в своём поместье, от занятий с Дамой остались самые неприятные воспоминания.

Больно. Грязно. Неприлично. Но отказывать мужу нельзя, как бы это не было отвратительно. Весь смысл её занятий и сводился к этому слову: «отвратительно». Но надо научиться принимать «это» как неизбежное зло.

Сейчас же, сидя на краешке кровати в длинной белой рубашке, Айна вспоминала не Даму, а рассказы Ивет.

— Если мужчина окажется опытным, — горячо шептала она Айне на ухо, потому что в глаза и вслух слышать это Айне было стыдно, — то даже самый первый раз может понравиться. Главное, не бояться и слушать всё, что он тебе говорит. Если захочет потрогать руками — не запрещай. И если языком — тоже. Тебе же лучше.

— Как языком? — в ужасе переспрашивала она Ивет, при этом ощущая внизу живота какое-то болезненное томленье. — Я же потом целоваться с ним не смогу. Да и видеть, наверно, его лицо тоже.

— Сможешь, ещё как сможешь, — хитро хихикала Ивет. — Ещё потом сама просить будешь.

Наблюдая этой ночью в окно, как на тёмный небосклон снова выползла луна, Айна просила только об одном, чтобы её муж оказался опытным. И складывая в уме разные незначительные детали, которым она раньше не придавала значения, приходила к мысли, что всё же смеет на это надеяться.

Она нервно выдохнула, услышав за дверью уверенные шаги де Риза.

— Его Сиятельство, миледи, — поклонилась Николетта, которая взялась поджидать герцога за дверью. И быстрее, чем Айна успела встать, бочком выскользнула назад за дверь.

— Вряд ли вы нам здесь понадобитесь, Николетта, — услышала Айна насмешливый голос герцога. И, судя по тому, как бойко зазвучали шаги служанки, улепётывала она, только пятки сверкали.

И Тьер вошёл в комнату.

— О, боже! — были его первые слова. Герцог отвернулся и даже для пущей убедительности закрыл рукой глаза. — Умоляю вас, миледи, прикройтесь.

Айна испуганно заметалась по комнате. Такого расклада событий она никак не ожидала. Наконец, стянула с кровати одеяло и завернулась в него.

— Я могу поворачиваться? — спросил Тьер.

— Можете, — ответила Айна, прижавшись спиной к подоконнику и судорожно сжимая у горла своё одеяние.

Он повернулся не сразу, в несколько осторожных приёмов, убеждаясь, что бояться ему действительно нечего.

— Простите, не мог сказать прислуге, что всё это, — он показал на Айну рукой, проведя сверху вниз, — ни к чему. Это лишняя для них информация. Я проведу у вас в комнате некоторое время, но вам не нужно меня бояться.

— Я и не боюсь, — гордо подняла Айна подбородок, переминаясь на босых ногах

— Оно и видно, — усмехнулся герцог, осматриваясь в поисках стула. Он поставил его подальше, почти к двери и показал рукой на кровать. — Присядьте, не стойте на холодном полу.

Айна решила, что спорить не смысла и, двигаясь мелкими шагами, как бумажная кукла на карнавале, дошла до кровати и кое-как села.