Проклятый, одинокий, дракон

Даже по злому цоканью каблуков было понятно, что это Генриетта. Она словно не шла, а вколачивала гвозди — такой тяжёлой и грозной была её поступь. Суетливое шарканье фрейлин следом тоже нетрудно было угадать.

— Пойдите все прочь, — остановилась Генриетта прямо перед Айной.

Суетливое шарканье тоже замерло, а потом стало послушно удаляться. А королева поцокала туда, где ещё звучала неприличная ругань самодержца.

Айна не слушала, что говорила королева — девушка решала, как ей правильно поступить: всё же выбраться или, наоборот, делать вид, что её здесь нет — голос Генриетты, ставший вдруг приторно-ласковым и озабоченным, вызывал у неё отвращение. Но любопытство победило, и Айна прислушалась.

— Напрасно ты отправился на этот турнир, — мурлыкала она. — Я же говорила, это может спровоцировать приступ.

— Народ должен видеть своего короля, — возразил ей муж и снова застонал. — Да уберите вы свои склянки! Они ни черта мне не помогают!

Наверное, он отпихнул доктора — по комнате со звоном разлетелась посуда.

— Где Тьер?! — рявкнул король.

— За ним послали, Ваше Величество, — испуганный голос служанки.

— Так пошлите ещё! И пусть поторопится!

Король снова застонал, и, похоже, уткнулся в подушку — хриплый стон его стал почти не слышен. У Айны сердце замерло от жалости — так он страдал.

— Ненавижу эту драконью кровь, — снова подал голос король, тяжело дыша. — Но только она мне и помогает.

Новый приступ боли скрутил его, когда испуганная служанка произнесла:

— Герцог де Риз, Ваше Величество!

— Слава Богу!

Ровные уверенные шаги зазвучали по коридору, поравнялись с Айной и двинулись дальше.

— Ваше Величество, — спокойный чистый голос де Риза.

— Оставь, оставь эти формальности, Тьер, — заскрипела под самодержцем кровать. — Все прочь!

Мимо Айны пробежало несколько слуг.

— И ты, Генриетта, — явно ждал король, когда его жена выйдет.

Стук каблуков королевы прозвучал зло и гневно, но ослушаться она не посмела. Грохнула за её спиной тяжёлая дверь. Судя по наступившей тишине, в комнате остались только король, де Риз и доктор.

— Я надеюсь, ты не собираешься сопротивляться? — устало спросил король. — Не хотелось бы снова заковывать тебя в кандалы.

— Не вижу смысла, — усмехнулся де Риз. Под ним заскрипел стул, а доктор начал греметь какими-то инструментами. — Тебе это всё равно не помогает.

Айне нестерпимо хотелось выбраться и посмотреть, что они там делают, и ещё ей уже слишком тяжело было дышать. Она стянула с головы ткань, с облегчением набрав полные лёгкие свежего воздуха, и оглянулась — в коридоре, между брошенных как попало вещей, она была одна.

— Ошибаешься, — король дышал тяжело, рвано, поверхностно. — Это унимает мою боль.

— Но не излечивает твою болезнь, — сдавленно прозвучал голос герцога. Видимо, ему тоже было очень больно.

Айна рассмотрела в чём же она сидела — грязное постельное бельё, но деваться уже было некуда. Схватив его в охапку, она на коленках поползла к открытой двери комнаты короля.

— Мою болезнь уже ничто не излечит, Тьер. Она называется старость.

— Ты ещё не так стар, дядя. Ты мог бы попробовать. Я сотню раз тебе говорил. В Урсии есть лекари, которые лечат такие недуги. В Астарии. Шаманы Объединённых Дарских Островов славятся своим умением, — выдохнул де Риз, превозмогая то ли боль, то ли слабость.

— Оставь свои уговоры, — отмахнулся король, его снова скрутил приступ, голос его прозвучал вымучено. — Не хочу даже слышать.

Айна доползла до двери и, стоя на четвереньках, заглянула в щёлку, что белела между стеной и распахнутой не до конца дверью.

У ног де Риза стояла склянка. В неё тонкой струйкой стекала алая кровь.

Глава 18

Айна испуганно отпрянула, когда обзор ей перекрыла чья-то тень. К счастью, это был все лишь доктор, и он всё ещё двигался внутри комнаты. На всякий случай девушка снова натянула на себя пыльные тряпки, оставив лишь небольшую щёлку для глаз.

К несчастью, пока она возилась, стараясь не издавать лишних звуков, всё происходящее пропустила. И доктор, видимо, хорошо знавший эту процедуру, откланялся, подхватил свой чемоданчик и вышел. Айна даже не успела прикрыться. Но доктор и не думал оглядываться.

Входная дверь снова хлопнула.

— Я принял решение короновать её, Тьер, — голосом уже более расслабленным и спокойным сказал король. — Бумага на столе. Я устал от этой борьбы.

Шаги де Риза по комнате. Айне был виден только пустой стул и чуть дальше мольберт с незаконченной картиной.

— Жаль, — шорох брошенного документа. — Она избавится от тебя.

— Я знаю, — снова заскрипела кровать, когда король откинулся на подушки. — Я хочу умереть. Я стар. Я болен. И эту страну уже не спасти. Она всё равно достанется или ей, или этому головастику. Уж не знаю, с какого болота она притащила его в своём чреве, да только он не мой сын. Вот, пусть, между собой они и грызутся.

— И страна встанет на колени и будет заглядывать в рот Астарии или другой богатой державе, которой они откроют её границы, — де Риз снова сел, и Айна увидела, как свесилась с подлокотника стула его рука с туго перетянутым бинтом запястьем.