Проклятый, одинокий, дракон

— Позови мне эту рыженькую, — обратился король к жене, потеряв всякий интерес к присутствующим. — Она так хорошо разминает ступни. Пока молодёжь будет веселиться, я хочу глубокий добротный массаж.

— Как скажешь, — равнодушно ответила женщина, и Айна успела заметить её прищуренный оценивающий взгляд.

— Я надеюсь, вы не сильно устали, миледи? — блестели глаза принца предвкушением, когда он расставался с невестой на пороге комнаты.

— Нет, — покачала головой Айна.

— Вот и замечательно, — он даже потёр руки от удовольствия. — Мы будем ждать вас в саду. Музыка, танцы, придворные артисты, петушиные бои. Будет весело.

— Хорошо. Конечно, я приду, — сомневалась Айна, а не она ли будет главным шутом его весёлого представления. Но принц посмотрел на неё с таким вожделением.

— Я буду ждать, — словно сам смутившись своих чувств, он опустил глаза и уже собрался уйти, но развернулся, словно что-то забыл. — И, кстати, вам очень идёт мой подарок.

Айна проводила взглядом его удаляющуюся спину, и закрыла изнутри дверь комнаты, совершенно ошеломлённая, растерявшаяся от его заинтересованности.

Никто и никогда не смотрел на неё так, словно хотел раздеть не для того, чтобы увидеть шрамы, а для того, чтобы обладать ею. И сердце бешено колотилось в груди от осознания, что это её будущий муж.

В больших двухкомнатных покоях, заставленных её вещами, Ивет уже потрудилась на славу: платья развешаны, камин растоплен, сундуки с её вещами аккуратно расставлены вдоль стен. Это новое жильё показалось Айне очень уютным.

— Ну, как прошло, мадемуазель? — выскочила горничная навстречу девушке.

— Не знаю. Наверно, ужасно, — опустилась Айна в кресло. — А может прекрасно.

— Как вам принц?

— Не знаю, — пожала плечами Айна и сказала первое, что пришло ей в голову, первое, что крутилось на языке. — Мне кажется, я влюблена.

— Влюблена?! — округлила глаза служанка.

— С первого взгляда, — сама себе не веря, покачала головой Айна, всё ещё пребывая в какой-то прострации. — Он такой… он в тысячу раз лучше, чем на портрете.

— Ну, да, наверное, — кивнула Ивет вяло. — Он же живой.

— А что у тебя? — Айна только сейчас обратила внимание, что Ивет не слишком радостна.

— Не очень, — пожала плечами служанка. — Прислуга здесь какая-то злая. Все молчат, как рыбы. Поздороваешься, и то не отвечают. А что спросишь — шарахаются, как от чумной.

— Так и не спрашивай. Держи дистанцию, — встала Айна. Её собственное приподнятое настроение не давало ей долго вникать во временные трудности горничной. — Давай переодеваться! Я уже горю желанием снова увидеть принца. И сейчас весь двор будет меня разглядывать как лошадь на ярмарке.

— Ой, да пусть разглядывают, — ослабляла Ивет шнуровку корсета, тут же забыв про свои проблемы. — Вы у нас — красавица и невеста принца. Пусть все сдохнут от зависти.

— Не возражаю, — улыбалась девушка, пока служанка впихивала её в новое платье.

Айна покрутилась перед зеркалом и села, довольная выбором наряда.

— Интересно, а какое прозвище дал Сольвино народ? — обратилась она к Ивет, когда та начала укладывать волосы.

— Вам не понравится, мадмуазель, — виновато пожала плечами Ивет.

— И всё же я хочу знать.

— Недоносок, — и горничная, словно нечаянно наклонилась что-то поднять, чтобы Айна не видела её лицо в зеркале.

— Как жестоко. А за что? — спросила она, когда Ивет разогнулась.

— Кто говорит, что он и правда, родился недоношенным, поэтому у него большая голова. А некоторые утверждают, что в детстве отец бил его головой об стену.

«Да, этот мог», — подумала Айна и сердце её защемило от жалости.

— Но за что бил? — разглядывала она высокое сооружение из волос, которое пыталась закрепить ловкая горничная.

— Может, считал его не родным, а может, сын ему просто не нравился, — изящные плечики служанки снова приподнялись и опустились.

— Не громозди мне эти Энсийские горы на голове, — тряхнула головой Айна и ещё не закреплённая причёска рассыпалась. — Не хочу, чтобы рядом с этим сооружением он ещё и выглядел ниже ростом.

Хотя роста принц был среднего, рядом с ним Айна хотела подчёркивать его достоинства, а не привлекать внимание к недостаткам.

«Иметь таких родителей — уже само по себе несчастье, — вздохнула девушка, пока Ивет возмущалась, что так сейчас модно, но ворча, начала переделывать. — Но я постараюсь, чтобы во мне он нашёл и друга, и поддержку, и утешение в трудный час».

— А говорила, что слуги здесь молчаливые, а столько уже разузнала, — оценивала Айна очередные усилия служанки.

— Так, это всё Асея, — пробубнила Ивет, а потом достала изо рта шпильки, чтобы ответить. — Помните, светленькая такая, с больной ногой.

— Конечно, помню, — кивнула Айна, обрадовавшись, что эту милую девушку они забрали с собой.

— Леди Грэсия взяла её в качестве своей горничной. И, кстати, покои графини рядом. Она уже заходила справиться, как мы тут устроились.

— Обязательно зайду к ней по пути. Так откуда Асея настолько осведомлена?

— Она же выросла здесь при дворе, это потом её отправили в Женский замок. Она мне по дороге много чего порассказала. Так что, вы не волнуйтесь, мадмуазель, мы прорвёмся.