Проклятый любить (СИ)

С каким удовольствием он бы просто забыл Чикаго и всех его обитателей, навсегда вычеркнул из жизни, забрав то единственное, что по какой-то неведомой причине стало действительно ему важно. Но один проступок брата он простить не мог. Только не убийство крошечного не родившегося ребенка, которого он не знал, не видел и никогда не хотел, но потеря которого почему-то приносила неприятную боль где-то в районе груди. Странное непривычное чувство, лишний раз убедившее его даже не думать о детях. Его жизнь была слишком опасной, полной порой неоправданного риска и жестокости, в которой малыш был бы лишней слабостью, которую он себе позволить не мог. Как не смог бы простить, если бы по его вине он погиб.

Ник захлопнул ноутбук, яркий экран которого так неприятно раздражал глаза. Откинулся на спинку барного стула и провел рукой по волосам. Маркуса нужно было убить. Пусть не собственноручно, не открыто, чужими руками, убийство не ради убийства, а ради удовлетворения собственного задетого эго и спокойствия Эмили, в котором Ник себя так тщательно убеждал. На ум сразу же пришел Эрик, и Николас тут же криво улыбнулся, достал очередную сигарету и снова закурил, сделал затяжку и сразу затушил. Как бы он ни злился на Эрика, ни проклинал и ни ненавидел его, как бы ни оправдывал его убийство и собственную жестокость, он сам стал Эриком. Сам сидел на кухне и планировал, как избавиться от брата, не названого, родного, что было, наверное, еще хуже, чьими руками это сделать и как отвести подозрения от себя, ведь Андреу нельзя было списывать со счетов. Он знал точно, что она начнет мстить и что след не должен привести к нему. Свято убеждал себя, что он не Эрик, что мотивы его куда существеннее, что Маркус был ему не больше, чем просто знакомый, знакомство с которым он с огромным удовольствием бы избежал. И что месть за нерожденого ребенка и за навсегда оставшиеся шрамы на хрупких запястьях Эмили была оправдана, не то что простое желание быть лишь немного влиятельнее и заметнее. Но убеждать себя оказалась куда труднее, чем других.

— Ник… — послышался сонный голос Эмили за спиной, — а ты чего не спишь?

Она прошла босыми ногами по каменному полу и обняла Ника со спины, положив голову на плечо и закрыв заспанные глаза. Такая милая, сонная, в его серой футболке, которая оказалась ей слишком большой, с растрепанными после сна русыми волосами и приятным запахом лаванды.

— Не спится, маленькая, — он аккуратно взял ее за руку, развернулся лицом и перетянул к себе на колени, а она тут же обвила шею руками и снова устроилась у него на плече. — А ты чего не спишь?

— Не могу уснуть без тебя, — сладко зевнула Эмили, а Ник негромко засмеялся ее маленькой лжи.

— Правда не можешь? — с улыбкой поинтересовался он, поглаживая ее по пушистым волосам.

— Правда.

— А сейчас ты что делаешь?

— Сплю, — честно призналась она, но тут же добавила: — Но это только потому, что ты рядом.

— Маленькая врушка ты, Эми.

— Ну серьезно, Ник, — она все же подняла голову и открыла глаза, снова зевнув. — Пойдем спать.

— Я чуть позже приду.

— Снова думаешь о своих делах? — после небольшой паузы поинтересовалась она, разглядывая его уставшее лицо.

— Дела не ждут.

— Ты совсем себя не бережешь, — вздохнула Эмили, хотела подняться, но Ник ей не дал, сильнее прижав к себе, а она и не стала сопротивляться. — Что тебя беспокоит?

— Не уверен, что поступаю правильно, — все же уклончиво ответил он.

— Этот твой поступок… Он опасен?

— Опасен. Одна ошибка, и все полетит к чертям.

— И тебе обязательно так поступать?

— Я не могу иначе.

— Тогда, — Эмили улыбнулась, — поступай, раз по-другому ты не сможешь. Лучше мы полетим к чертям, но вместе, чем ты будешь корить себя за несделанное всю жизнь, но в одиночестве.

— С чертями не так весело, как тебе может показаться, — усмехнулся Ник.

— Ну и что, — она пожала плечами, — зато я там буду с тобой. А это куда лучше, чем без тебя в раю. Это я точно уяснила.

— Даже если мы не улетим к чертям, со мной тебе будет очень трудно.

— Я знаю. Но я здесь, мы справимся вместе.

— Справимся, маленькая, куда мы денемся, — Ник задумчиво поцеловал ее в висок, не веря собственным словам, но отступать назад было уже слишком поздно. Оставив ее однажды, он просто не смог бы оставить и отпустить ее во второй раз. — Ладно, уговорила, пойдем спать.

Ник вместе с ней поднялся со стула, удобнее взял ее на руки, а она снова обвила его шею руками, прижимаясь к его обнаженному торсу, и прикрыла глаза, наслаждаясь его близостью, его теплом и запахом, которые раз и навсегда пленили ее. Он аккуратно уложил ее на мягкую широкую кровать, и она, как котенок, устроилась в его надежных объятиях, в которых она чувствовала себя по истине защищенной, и уснула. Ник же в ту ночь уснуть так и не смог. Не спасала его даже его милая панацея, зато могла бы спасти смерть Маркуса, принесшего слишком много боли Эмили, в которой он теперь был уверен на все сто процентов.