Проклятый граф

– Я, конечно, знаю всех Альбертов на свете, – ехидно произнес в ответ Винсент и неожиданно принялся расхаживать по клетке, – Но, боюсь, вычленить среди них кого-то одного будет немножко затруднительно. Где ты нашла этот листок?

Девушка чуть поморщилась, бросая на расхаживающего по клетке мужчину несколько раздосадованный взгляд.

– Винс, ты случайно не знаешь, почему твое остроумие постоянно проявляется в самое неподходящее время?

– А как по мне, время самое подходящее, – с абсолютно точно наигранной безмятежностью сообщил хранитель памяти, – Я тебя спрашиваю, где ты нашла этот огрызок дневника, а ты мне морочишь голову каким-то мужиком… Разве не забавно?

– Не особенно, – кисло сообщила Татьяна и тяжело вздохнула, – Ну, скажу я тебе, что нашла лишнюю дверку в гостиной, за ней обнаружила коридорчик, погуляла по нему, и…

– Коридорчик? – медленно повторил Винсент и, остановившись прямо перед собеседницей, неожиданно рявкнул, – Коридорчик?! На кой черт ты полезла в этот «коридорчик»?!

Девушка, не ожидавшая столь бурной реакции, даже отшатнулась. Лицо хранителя памяти, освещенное колеблющимся светом факелов, да еще и наполовину скрытое тенью от волос, выглядело сейчас на редкость грозно, голос его прозвучал как львиный рык, и Татьяна ощутила себя весьма неуютно. Планируя рассказать Винсенту о своем путешествии в недра замка, она как-то не предполагала, что тот может оказаться недоволен этим рассказом. А уж то, что мужчина будет откровенно взбешен и вовсе не приходило ей в голову. Внезапная злость хранителя памяти заставила ее впервые задуматься о том, что, быть может, находиться в довольно маленьком помещении наедине со взрослым мужчиной не столь уж и безопасно… Тем более, когда этот мужчина разозлен, а о ее пребывании здесь никто не знает.

– Я не знаю, – виновато промолвила она, машинально сжимая собственное платье, будто надеясь найти у него поддержку, – Просто увидела дверку, там лесенка, коридорчик… Такой, симпатичненький… Правда, пыльный немного.

– И ты решила прогуляться по нему с пылесосом?! – хранитель памяти, только, было, остановившийся, вновь принялся расхаживать по клетке, однако, уже на порядок более нервно, чем раньше, – Куда ты там влезла? Отвечай!

– Да никуда я там не влезла… – Татьяна опустила взгляд и принялась с преувеличенным интересом разглаживать оборку на платье, – Почти совсем никуда…

– В глаза мне смотри, когда врешь! – вновь рявкнул мужчина, и девушка тяжело вздохнула.

– Как я могу смотреть тебе в глаза, если ты мечешься из стороны в сторону? И вообще, с чего ты взял, что я вру? – она нахмурилась, поднимая глаза на собеседника и вновь сжимая платье руками, – Я просто шла, а тут открылась одна из дверей, я в нее заглянула – вот и все! Ну… почти все.

– Почти?! – теперь уже голос Винсента и вправду больше походил на рычание. Даже глаза его, как показалось Татьяне, на мгновение сменили цвет, становясь по-кошачьи желтыми.

– Ну что ты на меня-то злишься? – девушка, памятуя о лучшем способе защиты, решила высказать возмущение сама, – Можно подумать, что это я зажгла там те три свечки!

Хранитель памяти остановился так резко, словно налетел на невидимую стену и, рывком развернувшись к собеседнице, воззрился на нее уже в большей степени удивленно, нежели возмущенно.

– Какие еще свечки?

– Белые, – с достоинством ответствовала Татьяна, – Они там… горели. За занавесочкой.

– За занавесочкой?.. – голос мужчины прозвучал откровенно растерянно. Девушка, обрадованная тем, что он перестал кричать, поспешила подняться на ноги, воодушевленно кивая.

– За занавесочкой. Там комната такая… Как будто из двух частей состоит. Направо пуфик со столом, налево портьера со свечками.

– И портьеры прямо в свечке… – бормотнул Винсент и тотчас же недовольно тряхнул головой, – Тьфу. Свечки в портьере. И не вздумай больше совать туда свой любопытный нос!

Последняя фраза прозвучала, как отдаленный раскат грома. Эхо, вызванное громким голосом хранителя памяти, вмиг разлетелось по подвалу и забилось в истерике между каменных стен. Татьяна, на несколько мгновений почти оглушенная им, недовольно поморщилась, и хмуро взглянув на собеседника, нарочито тихо проговорила:

– Если ты продолжишь так орать, кто-нибудь тебя обязательно услышит.

– Не услышит, – мужчина на удивление беспечно махнул рукой и, прислонившись спиной к прутьям клетки, пояснил, – Роман ушел еще рано утром, Эрик чуть позже. Дома никого нет.

– Эрик ушел?.. – девушка, мигом забывшая о жутких пыльных коридорах, удивленно моргнула, – Куда? Надеюсь, он не направился навлекать на нас гнев жителей другой деревни?

– На пункт приема крови пошел, – фыркнул ее собеседник, – Не отвлекайся от темы! Я сказал…

– Да-да, я помню, – отмахнулась Татьяна и неожиданно замерла, пораженная внезапной мыслью, – Погоди-ка. Если дома никого нет, значит ты можешь сходить вместе со мной в тот коридор!

На несколько секунд повисло молчание. Затем Винсент, мило улыбнувшись, сделал шаг к собеседнице и, коснувшись ладонью ее лба, проникновенно осведомился:

– Ты там и упасть, я так понимаю, успела?