Проклятый граф

– Может, я лучше тебе пульс измерю? Или Чарльза позвать? – при сих словах он с усмешкой глянул на тонкое запястье виконта. Тот машинально сам коснулся его пальцами другой руки и, поморщившись, отрицательно покачал головой. Говорить он ничего не стал.

– Итак, – с ясно слышимым в его голосе превосходством продолжил оборотень, – Анри умер три века назад, младший ваш брат… не помню, как его… тоже, вы с Эриком технически мертвы, любой врач это подтвердит, значит, Альберт остается единственным наследником, – завершив свое небольшое выступление, мужчина виновато развел руки в стороны и, пожав плечами, со вздохом прибавил, – Он, хоть и маг, но человек.

В холле повисла тишина. Слова Ричарда выглядели более, чем убедительно, более, чем правдиво, и никого из присутствующих это совершенно не радовало. Оборотень, помолчав немного в ожидании хоть какой-нибудь ответной реплики, вновь вздохнул и, сунув руки в карманы, немного ссутулился, словно стараясь укрыться от гнева обитателей древнего строения.

– Не я писал законы, – тихо произнес он.

– Но ты так хорошо их знаешь! – мигом вскинулся впавший, было, по примеру прочих, в глубокую задумчивость хранитель памяти, – Специально подбирал под нужды Альберта?

– После того, как я на протяжении нескольких долгих лет изучал их в разного рода университетах, было бы стыдно не разбираться в праве, – голос оборотня явственно похолодел, хотя повернуться к Винсенту лицом он даже и не подумал, продолжая сверлить взглядом юного виконта. Татьяна же, слушающая его изречения в большей степени задумчиво, чем мрачно, и созерцающая при этом пол, неожиданно подняла голову.

– Подожди… – она едва заметно сдвинула брови, – Но ты же ведь не наследством занимался, вроде бы как…

– Обстоятельства вынудили отдать предпочтение международному праву, – оборотень вздохнул и, переведя взгляд куда-то в сторону входа, мечтательно улыбнулся, – Наследственное всегда интересовало меня больше, вот я и…

– То есть, на судя ты будешь защищать дядюшку, – Роман, утомленный обилием внезапно открывшейся информации, скорчил недовольную, кислую рожу, категорически подводя черту под всеми заявлениями внезапно обнаружившегося в замке юриста, – А я уж, было, порадоваться хотел, что у нас свой законник тут завелся…

– С чего это? – Ричард, возмутившись первыми словами собеседника, рывком выдернул руки из карманов, упирая их в бока, – Вы, конечно, может, закон и нарушаете, но, боюсь, суд вряд ли согласится рассматривать дело покойников друг против друга – это раз, и два – я, так на минуточку, не предатель. Не мерзавец, не негодяй, не уби… не носящиеся по коридорам девочки, проливающие чужой кофе!

Последние слова оборотня, явно призванные вызвать у присутствующих, уж, по крайней мере, у юного виконта, улыбку, неожиданно заставили последнего нахмуриться. Впрочем, ввиду негодования Татьяны, которое та не преминула тотчас же выразить, это осталось временно незамеченным.

– Не надо ходить с кофе там, где я хожу! И бегаю!

– Замок – не беговая дорожка, – парировал оборотень, – Я хотел проснуться!

– Вот и…

– Рик, – неожиданно абсолютно серьезным голосом перебил Роман, как-то сразу заставляя внимание всех присутствующих обратиться к нему, – А где ты взял кофе?

Ричард, ошарашенный вопросом, даже не прореагировав на столь неприятное ему обращение, растерянно моргнул.

– У Анхеля… – непонимающе произнес он, переводя вопросительный взгляд поначалу на Татьяну, потом на Эрика, а под конец, обернувшись, даже на Винсента. Роман нахмурился сильнее и, опустив взгляд, зачем-то пнул каменную плиту пола.

– Значит, он откликнулся на твой зов… – пробормотал себе под нос юноша.

Ответом ему послужил внезапный, очень резкий и сильный удар снаружи во входные двери замка.

***

Низкий гул волной раскатился по холлу, заставляя давящую, плотную, словно туман, тишину повиснуть в нем. Тяжелые деревянные створки, с честью выдержав удар, задрожали, завибрировали, а вместе с ними, казалось, затрясся и весь замок.

Его обитатели, как известно, очень удачно собравшиеся в холле, буквально в двух шагах от дверей, в которые кто-то столь вежливо постучался, медленно переглянулись. Речи Романа, изумление, вызванное ими, мгновенно были забыты – на пороге стоял новый виток напряженных событий, должный быть явно если не более, то и не менее интересным.

Ричард, напряженный и настороженный не менее прочих, и взирающий на деревянные створки с такой неприязнью, словно бы являлся их личным врагом, тяжело и утомленно вздохнул.

– Только не говорите мне… – пробурчал он себе под нос. Виконт, отвлеченный от собственных размышлений, легко пожал плечами.

– А никто и не говорит, все молчат, как рыбы. Один волк тут что-то раскудахтался.

Ричард скорчил в адрес молодого человека крайне недовольную физиономию, но промолчал, категорически не желая принимать на себя роль кудахтающего, как выразился юноша, волка.

Ударов в дверь больше не следовало, и Татьяна, поначалу испуганно прижавшаяся к своему графу, постепенно начала успокаиваться.