Проклятый граф

– Нет, – хранитель памяти, устало вздохнув, попытался, было, зачем-то закинуть ногу на балюстраду, потерпел неудачу и, сознавая вину, в которой ему теперь приходилось расписываться, низко опустил голову, – Нет, Эрик. Прости, но я… не смог.

Граф де Нормонд молчал. На лице его медленно, но верно проступало абсолютно искреннее, неподдельное и совершенно лишенное какой бы то ни было злости непонимание. Винсент, тщетно прождав реакции экс-хозяина, тяжело вздохнул. Роман, очень вовремя вспомнивший наказы Чарльза бедному больному не дышать так активно, зажал себе рот рукой, дабы не схохмить в столь неподходящий момент. Впрочем, этого никто не заметил.

– Я не смог… – устало повторил Винсент и, подняв взор, глянул на блондина с совершенно нескрываемой виной, – Попытался, но… Он не поддался этому. Спросил, что я делаю, а я от неожиданности все рассказал… Прости, я не знаю, почему так…

– Погоди, – Татьяна, поначалу глядящая на хранителя памяти с откровенным сочувствием, вдруг нахмурилась и, отстранившись от Эрика, запустила руку в собственные волосы, неосознанно перебирая и ероша их, – Альберт говорил что-то о том, что Анри тоже пользовал магию, как и он… Выразился как-то… не помню точно… Но суть была в том, что Анри, мол, научился парочке трюков, прочитал несколько книжек и уже счел себя равным ему, Альберту. Может… – она подняла голову и, обнаружив, что внимание всех присутствующих устремлено к ней, несколько растерянно закончила, – Из-за этого?..

– Отец использовал магию? – медленно проговорил молодой граф и, сам опуская взор, потрясенно покачал головой, – Но он никогда не показывал этого…

Винсент, во время коротенькой речи девушки даже чуть подавшийся вперед, со вздохом вновь откинулся назад и, слегка ударившись затылком о каменную стену позади себя, негромко охнул.

– Боже, ну и семейка, – пробурчал он, недовольно потирая ушибленное место, – У вас больше точно никто всякими темными делишками в роду не занимался, а? Лучше сразу расскажите, чтобы потом полегче было!

– Да пусть даже и так! – Роман, молчавший на протяжении всего этого времени, наконец решил внести свою лепту в общее течение беседы, решительно не обращая при этом на слова хранителя памяти никакого внимания, – Пусть даже отец и умел что-то такое эдакое, пусть даже Винс не стер ему память! Альберту это все равно не дает ровно никаких прав на замок! Поэтому наглости его это ничуть не умаляет, и… Интересно все же, папа знал об этом?

Вежливое негромкое покашливание прервало поток негодования виконта. Ричард, по сию пору тихо и мирно обитающий возле дверного косяка, опустил доселе скрещенные на груди руки и сделал небольшой, но уверенный шаг вперед, в некотором роде выходя на авансцену.

– Я прошу прощения, – проговорил он, несколько виновато улыбаясь, – Я правильно понял – Альберт вам не родной по крови? – вопрос он задавал, глядя на Романа, посему тот не преминул ответствовать довольно красноречивым взором. Оборотень перевел глаза на Эрика.

– Но он был официально принять в семью?

Молодой граф, непонимающе хмурясь, слегка пожал плечами.

– Видимо, да… Он же носит нашу фамилию.

– Тогда он имеет право претендовать на замок, – удовлетворенно заключил мужчина и, не прекращая спокойно улыбаться, вновь скрестил руки на груди.

Роман негодующе фыркнул.

– Ну, чего еще можно было ожидать от тебя! Скажи, Рене, ты случайно как-нибудь не забыл, что ты уже не на стороне нашего не-дядюшки? Мне почему-то казалось, что ты завязал с темными прошлыми бяками.

– Ричард, – меланхолично поправил оборотень, и Татьяна, вспомнив, как в прошлом он поправлял ее, утверждая, что его имя Ренард, невольно улыбнулась, стараясь, впрочем, спрятать эту улыбку, – Я склерозом не страдаю, в отличие от некоторых. Только Альберт все равно имеет право претендовать на замок… – он задумчиво окинул взглядом хозяина замка и его брата и неожиданно махнул рукой, – А сейчас тем более.

– Будьте так любезны, – Винсент, видя отразившееся на лицах обоих братьев весьма негодующее изумление, да и сам, похоже, испытавший сходные чувства, чуть подался вперед, наклоняя голову и взглядывая на Ричарда исподлобья, – Быть может, вы объясните свои возмутительные реплики, пока мы не решили сдать вас обратно на произвол Альберту?

– Да сколько угодно, – Ричард, судя по всему, ни мало не смутившийся таким выступлением, слегка повернулся и, встав к Винсенту вполоборота, принялся объяснять, периодически поглядывая то на него, то на Романа и Эрика, – Незаконнорожденные, но официально признанные дети уравниваются в правах с законными наследниками. Это раз. А два – Альберт может наследовать старшему брату лишь в том случае, если все потомки последнего мертвы. Младший, насколько мне известно, погиб еще тогда…

– Но мы-то живы! – не выдержал Роман, сдвигая брови, – Очень живы! Хочешь, в нос дам, удостоверишься?

Ричард, повернувшись всем корпусом к обратившемуся к нему юноше, насмешливо склонил голову набок.