Проклятый граф

Винсент, кажущийся сейчас даже бледнее Анхеля, держащийся на ногах, судя по всему, в большей степени благодаря дверному косяку, за который цеплялся и шатающийся как былинка на ветру, ненадолго умолк, искренне пораженный так внезапно выплеснувшимся на него потоком красноречия, который завершился столь поэтическим сравнением. Роман, негодующе уперев руки в бока, наглядно ждал оправданий, грозно взирая на непослушного больного.

– Грешно смеяться над больными людьми и обзывать их всякой рыбой, – наконец нашелся мужчина и, шатнувшись вперед, сделал очень уверенный шаг, правда, пока не выпуская оставшегося позади косяка и продолжил голосом трагического героя, читающего на смертном одре свое завещание, – Сквозь боль и мучения я рвался к вам, мои друзья, дабы порадоваться с вами вашей радости… А меня тут хамством встречают. Вам что, еще не совестно?

– Боюсь, совестно должно быть тебе, друг мой, – старательно пряча улыбку, отреагировал молодой граф, – Думаю, Чарли не будет очень доволен, увидев тебя здесь. Он ведь так надеялся в твоем лице обрести примерного пациента…

– Примерного?? – Роман, изумившийся, по-видимому, более, чем искренне, ошарашено перевел взгляд с брата на приятеля и обратно, – В лице Винсента?? Он его ни с кем не перепутал? У него же наглость натуральная, хвостатая, кошачья и настоящая, как Татьянина кошка!

– Спасибо, хоть настоящей ее признал… – пробормотала себе под нос девушка и, решительно прерывая возжелавшего немедленно ответить на Романов выпад, при этом пробираясь под шумок к балюстраде, хранителя памяти, чуть повысила голос, привлекая к себе внимание, – А ты откуда вообще про новость-то узнал? Я думала, я была первой и единственной, кому она была рассказана… – при последних словах девушка перевела взгляд на стоящего с самым, что ни на есть, невинным видом виконта и чуть прищурилась.

Винсент невозмутимо пожал плечами, с видимым удовольствием сдавая молодого человека с потрохами.

– Он меня еще ночью разбудил, когда я только-только засыпать начал. Гляди, говорит, радость-то какая, Альберт нам не до конца дядя…

– Да уж, радость… – Эрик задумчиво вздохнул и, потерев переносицу, внезапно вновь обратился к Винсенту, задавая вопрос уже куда как более серьезный и, очевидно, немало беспокоящий его, – Скажи, ты знал, что отец стрелял в Альберта? Или ты был в это время где-то в Париже, там же, где я…

Хранитель памяти, по примеру экс-хозяина тоже посерьезнев, уже не скрываясь, добрался до балюстрады и, с видимым трудом присев на нее, прислонился спиной к каменному выступу позади. На несколько секунд повисло молчание. Даже Роман, по сию пору так и норовящий ввернуть веселую шутку в общее оживление, примолк и теперь со вниманием ожидал ответа выглядящего вполне уставшим мужчины. Винсент молчал, будто бы специально нагнетая атмосферу. Татьяне, которая уже как-то имела удовольствие столкнуться с этой милой особенностью хранителя памяти, внезапно почудилось, что сейчас он скажет нечто чрезвычайно важное. Она не ошиблась.

– Я догадывался, – негромко промолвил, наконец, Винсент и, сцепив руки в замок, отвел взгляд, с нарочитым интересом созерцая одно из окон возле входной двери, – Я явился к нему по твоему приказу, Эрик… И нашел его в библиотеке, за письменным столом, пишущим что-то. Рядом лежал револьвер. Видно было, что он не заряжен, вернее, разряжен, на дуле даже были смутно заметны следы пороха. А это могло значить лишь, что его курок уже был спущен – насколько мне было известно, Анри не был любителем просто любоваться на огнестрельное оружие. Я понял, что он стрелял в кого-то, и это была уже явно не Луиза. Ричард к тому времени тоже покинул замок, значит, оставался лишь…

– Ах, так у вас в привычках обсуждать важные вещи в холле, – Ричард, абсолютно беспардонным образом вклинившийся в разговор, остановился в дверях и, прислонившись плечом к дверному косяку, скрестил руки на груди, – Что же вы не предупредили-то? Я бы хоть в гостиной не надеялся тогда никого найти… А кто в кого стрелял? Я краем уха услышал. И кто куда пришел, какой револьвер?

– Если ты замолкнешь, я быть может, и объясню, – огрызнулся хранитель памяти и, недовольно пошевелившись, попытался устроиться поудобнее. Оборотень, выглянув из-за косяка, вежливо приподнял бровь.

– Ты, прости, что тут вообще делаешь? Я почему-то думал, что с такими ранами полагается валяться в койке под присмотром строгого врача.

– Во, ему все об этом говорят! – мигом обрадовался неожиданной поддержке Роман, – А он при этом еще и…

– Замолчите! – голос графа де Нормонд с неожиданной силой раскатился по холлу, вынуждая умолкнуть попытавшихся было развить очень отдаленную от основной тему, интантера и оборотня. Получив же желаемую тишину, блондин мягко улыбнулся и, словно бы демонстрируя свой мягкий и добрый характер, ласково погладил все еще обнимаемую им девушку по спине, переводя вновь взор на Винсента.

– Продолжай, друг мой. Впрочем, кажется, здесь я и сам могу догадаться – ты выполнил мой приказ, и…