Проклятый граф

– Для тебя? – Эрик, в общем-то предпочитавший держаться несколько в стороне от общей беседы, нахмурился и, переведя взгляд на девушку, споткнулся о небольшую кочку. Винсент, которого он поддерживал, ойкнул, зашипел, как истинный кот и потянулся к весело ухмыляющемуся Роману, рассчитывая, вероятно, что идти, держась за него, будет безопаснее. Ричард, находящийся к хранителю памяти гораздо ближе, обреченно вздохнул, видя такое недоверчивое пренебрежение к своей персоне и, не говоря ни слова, сам решительно подхватил еле переставляющего ноги благоприобретенного друга, пусть и малость возражающего пока против этой самой дружбы, помогая ему идти.

– Я спотыкаться не планирую, – категорически заявил он, видя, что Винсент горит желанием воспротивиться его действиям и словом, и делом, – Так что иди себе молча и страдай. До замка-то осталось всего ничего… Татьяна, так о чем ты говорила?

– Я говорила, что заверения Альберта в выполнении обещанного имеют большее отношение ко мне, нежели к тебе, – неохотно отозвалась девушка и, негромко вздохнув, замолчала, не испытывая желания объясняться. Впрочем, спутники ее отнюдь не планировали терпеть это молчание.

– Но объясниться так и не объяснилась! – заявил шагающий по-прежнему спиной вперед Роман и, неожиданно запутавшись пяткой в траве, едва не упал, в последний миг не придумав ничего умнее, кроме как схватиться за Винсента.

Хранитель памяти зашипел, как масло на раскаленной сковородке. Пытаясь то ли удержать виконта, то ли удержаться сам, он пошатнулся и, найдя точку опоры в лице малость обалдевшего от сих акробатических упражнений Ричарда, раздраженно зарычал.

– Нормально иди! – голос мужчины, только что звучавший довольно слабо, сейчас разнесся по окрестностям рыком разъяренного хищника, – Я тебе в подставки не нанимался!

– Я тоже! – пожалуй, в не меньшей степени возмущенно вставил Ричард, который, ввиду того, что поддерживал хранителя памяти, сейчас был вынужден удерживать и его, и уцепившегося за него юношу. Он хотел, было, добавить что-то еще, но Роман, не желающий молча сносить атаки, сам перешел в наступление.

– Какие вы все наглые! Тут вон бедная девушка никак страшилки рассказывать не начнет, а вы все падаете и болтаете!

– Вот именно, – не преминула вставить бедная девушка. Виконт де Нормонд пренебрежительно махнул в ее сторону рукой.

– Молчи, женщина, у нас тут серьезный мужской разговор.

Женщина, приоткрыв рот, ненадолго лишилась дара речи.

– Интересное понятие серьезности, – вздохнул слушающий милую беседу молодой граф, приходя ей на помощь, – Роман, иди нормально. Татьяна… – он перевел взор на все еще пребывающую в некотором ступоре девушку и чуть сдвинул брови, – Что сказал тебе Альберт?

Все шутки, как полураздраженные, так и вполне искренно веселые, сразу же умолкли; взоры всех присутствующих обратились ко вновь мгновенно помрачневшей экс-пленнице.

– Он показал… – после короткого молчания тихо произнесла она, – Продемонстрировал, что будет, если я не буду контролировать силу своей «безделушки».

– Разрушения, реки крови и горы трупов? – понимающе подхватил хранитель памяти и, словно забывшись, посильнее оперся о Ричарда, уже без возражений продолжая путь с его помощью.

– Ну, не то, чтобы прямо горы… – Татьяна с нарочитой тяжестью вздохнула и принялась демонстративно пересчитывать своих спутников, исключая лишь Дэйва, – Всего-то раз, два, три… четыре штуки.

– Четыре штуки гор? – моментально ужаснулся Роман, – Какой кошмар. Дядюшка, как я погляжу, мастер по части запугивания глупых девочек… – и, не успела упомянутая глупая девочка возмутиться такой характеристикой ее персоны, возмутился сам, – А зачем это ты в количество гор меня вплела? Меня не так просто ухайдакать! – тут его взгляд упал на брата и юноша, опять не давая никому вставить и слова, продолжил, тыкнув в его сторону пальцем, – А этого товарища тем более, он вообще не ухайдакиваемый.

– Какой?.. – не понял Эрик и, действуя явно в большей степени машинально, нежели осознанно, поддержал слегка запнувшуюся девушку. Роман устало вздохнул, закатывая глаза.

– Да что же ты никак понимать меня не научишься… Ну, скажем, непотопляемый, как очень крутой военный корабль.

– Я сделаю вид, что я понял, – серьезно кивнул молодой граф. Татьяна, слушающая эти мирные шутки, приоткрыв от изумления рот, не выдержала.

– Нашли, тоже мне, повод для шуток! Мне, между прочим, было больно видеть вас… я плакала.

Роман ухмыльнулся.

– Ах, до чего нежные создания девушки, – насмешливо пропел он и, забыв об указании идти нормально, опять повернулся лицом к спутникам, вполне уверенно шагая спиной вперед, – Только трупик им покажи – и они сразу же в слезы…

– Можешь ерничать сколько угодно, – сумрачно отреагировала девушка, – Но если бы ты оказался среди ледяной зимы, среди засыпанных снегом развалин и первое, что ты бы увидел было бы кудрявой шевелюрой, засыпанной снегом и львиной гривой, испачканной в крови, я бы…

– Ты сказала львиной гривой? – перебил рассказчицу Винсент. На губах его, к вящему изумлению последней, играла снисходительная улыбка.