Проклятый граф

– Или он тебя успел сводить к бабке, которая тебе на мозг пошептала и он прошел? – подхватил Роман, скрещивая руки на груди. Не взирая на привычно шутливый тон, выглядел он весьма недовольно и, пожалуй, не менее обеспокоено, чем хранитель памяти.

– Зачем ему бабка, – не давая Татьяне возможности ответить, не удержался Ричард, не сводящий взгляда со своего пылающего, словно факел, дома, – У него же самообслуживание.

– Так он самообслужил тебя? Татьяна, отвечай, не молчи, я начинаю тебя подозревать! – юноша упер руки в бока, грозно сдвигая брови.

– Если вы умолкните и дадите мне вставить хоть слово, я, быть может, и отвечу! – почти взорвалась уже несколько секунд как пытающаяся вставить свои пять копеек девушка, – Нет, таблеток он мне не давал, Винс. Он сделал какой-то непонятный коктейль и дал его мне, а потом заставил выпить.

– Какой джентльмен, – сумрачно отреагировал Винсент, опять опуская взор и уделяя внимание собственным ранам.

– Хоть трубочку-то предоставил? – поинтересовался оборотень, даже переводя взгляд от горящего дома на говорящую Татьяну.

– Ты выпила то, что он дал тебе? – медленно проговорил до сего мгновения молчавший Эрик, обеспокоенно и одновременно недоуменно взирая на по-прежнему обнимаемую им девушку.

– И это она меня учила, что дверь незнакомым открывать нехорошо! – вознегодовал Роман, хлопая себя по бедрам, – А брать из рук незнакомых Альбертов всякую пакость – хорошо, так получается?

Татьяна схватилась за голову. Ее спасители, к которым теперь она, безусловно, испытывала самую горячую признательность, сейчас, говоря почти одновременно, явно пытались свести ее с ума. Или, по крайней мере, вернуть излеченную Альбертом болезнь на законное, причитающееся ей по праву, место.

– Ребят… – умоляюще произнесла она, – Давайте по порядку, а? У меня голова болеть начинает от вашего гомона… Слава Богу, хоть Дэйв не разговаривает, а то, глядишь, тоже бы на меня наехал.

– Даже не сомневайся, – отреагировал совершенно не подозревающий об истинных способностях своего четвероногого приятеля Ричард и, бросив взгляд через плечо на уже догорающий дом, развел руки в стороны, выражая всеобщее мнение, – Ну, так мы слушаем.

– Сядем вокруг костерка и будем страшные истории рассказывать? – недовольно огрызнулась девушка, бросая сумрачный взгляд на остатки полыхающего здания. Роман, услышав сие предложение, довольно захихикал.

– А что? Чудное местечко, этакая сельская пастораль… А скоро стемнеет и будет вообще полный шмяк!

– Будет тебе шмяк, – еще более мрачно пообещала Татьяна и, прижавшись к Эрику, прибавила откровенно умоляющим тоном, – Ну, можно, я в замке расскажу, а? И Винсу вон на земле вредно сидеть, простудится…

– Мне нет прощения! – это прозвучало откровенно восхищенно, хотя Роман явно искренне пытался изобразить самобичевание, пусть и без истязания плоти, – Песика-то я спас, а вот про другую домашнюю живность забыл… Прости меня, кот, торжественно клянусь, что в качестве извинения поймаю тебе рыбку.

– И на том спасибо, – тихо, как-то болезненно фыркнул хранитель памяти и, упершись ладонью в землю, попытался подняться на ноги. Эрик, выпустив, наконец, Татьяну из объятий вместе с извечно подтрунивающим над всё и вся Романом поспешил прийти к нему на помощь. Ричард, в свою очередь, тоже сделал, было, шаг вперед, но неожиданно остановился. По лицу его волной пробежала странная, обреченная грусть. Девушка, глянувшая на оборотня именно в этот момент, тихо вздохнула. Каким-то шестым чувством, интуицией, основанной на опыте долгого знакомства с этим мужчиной, она вдруг поняла причину его печали. Ричард, глядя на то, как помогают друг другу друзья, обитающие в замке, вспоминая, как бросились они на помощь девушке, похищенной хитрым магом, явственно переживал из-за отсутствия таких приятелей у него и, возможно, жалел о том, что сделал им, когда еще был на стороне Альберта.

– Татьяна, – оклик виконта заставил девушку отвлечься от жалости к оборотню, – Ты тут решила на вечность прописаться? Увы, мадемуазель, место прописки сгорело синим пламенем, так что идем, пока кот еще как-то ноги волочить может.

Винсент что-то пробурчал насчет сильно остроумных неадекватных личностей с полнейшим отсутствием морали, и умолк. Ричард, не желая показывать своего настроения, невесело улыбнулся, и вновь обратился к тому, что осталось от его дома. Татьяна, беспрестанно оглядываясь через плечо на замершего мужчину, поспешила на зов.

Эрик, несколько мгновений внимательно созерцавший спину отвернувшегося оборотня, негромко вздохнул. Роман открыл, было рот, но тотчас же закрыл его, на сей раз предпочтя все же отдать пальму первенства старшему брату. Последний склонил голову набок.

– Рене, – негромко окликнул он и, дождавшись, когда мужчина удивленно обернется, чуть кивнул в сторону дороги, должной привести к замку, – Путь предстоит неблизкий, Винсент уже устал. Пора идти, хватит смотреть на остатки своего жилища.