Проклятый дом

— Убил, закопал, на могиле написал: «У попа была собака, он ее любил», — с нескрываемым сарказмом продолжил Стас и выразительно взглянул на Гурова.

Мол, ну и дебила нам подбросили!

Но Лев Иванович почему-то был настроен совершенно иначе.

— Замечательно! — заявил он с наисерьезнейшим видом, вскинул большой палец и добавил: — Сейчас мы идем к генералу Орлову. Вы ему лично доложите о раскрытии убийства и полном завершении расследования.

— Вы считаете, что это должен сделать лично я? — Бубошкин отчего-то растерялся.

— Конечно! — с некоторым даже воодушевлением подхватил Станислав, который мгновенно понял Гурова. — У нас так принято. О результатах работы докладывает именно тот человек, который ее и выполнил. Чужие лавры мы не присваиваем.

Они втроем направились в кабинет Петра, который в этот момент с кем-то обсуждал по служебному телефону детали задержания участников воровского сходняка, проводимого криминальными главарями на борту прогулочного судна.

Увидев приятелей и стажера, он указал им на гостевые кресла, быстренько свернул разговор, положил трубку и поинтересовался:

— Ну и что, как успехи?

— Все замечательно, дело раскрыто! — с невозмутимым видом доложил начальнику Гуров.

— Как?! Уже?! — Орлов явно был очень удивлен тем, что сейчас услышал. — Вы нашли профессора Береженникова?

— Профессора пока не нашли, но вот наш помощник разоблачил его убийцу! — со значением в голосе объявил Стас.

Генерал буквально впился недоуменным взглядом в лицо Бубошкина, вопросительно мотнул головой.

— Ну-ка, ну-ка! Рассказывай! — нетерпеливо потребовал он.

— Как мне и было поручено товарищем полковником, я отправился по адресу проживания гражданина Игерова, пятьдесят девятого года рождения, старшего научного сотрудника института минеральных ресурсов. Его я застал дома. Он почему-то мне сразу показался подозрительным, увидев меня, отчего-то растерялся, стал путаться в показаниях. Я его спросил, когда он последний раз видел своего родственника живым. Подозреваемый назвал несколько дат, после чего стал уверять меня в том, что ничего не помнит. С согласия подозреваемого я осмотрел его квартиру и на кухне нашел полотенце с пятнами крови. Когда я спросил, чья эта кровь, Игеров очень испугался и заявил, что это его собственная кровь. Дескать, у него периодически случается непроизвольное кровотечение из носа. Он схватил первое, что попалось ему под руку, а именно полотенце, и вытер им кровь.

— А ты считаешь, что этого с ним случиться не могло? — с большим сомнением в голосе осведомился Петр.

— Конечно, нет, товарищ генерал-лейтенант! — браво отчеканил стажер. — Учитывая его морально-психологическое состояние, немалое число прямых и косвенных улик, как, например, недопитая бутылка вина на тумбочке у окна, я понял, что гражданин Игеров пытается отвертеться от ответственности за совершенное им преступление, убийство своего троюродного брата, профессора Береженникова.

— Как же именно он его совершил? — с озадаченным видом спросил Орлов.

— Согласно моей версии, вчерашним днем к нему приехал в гости его родственник Береженников. Они выпили, вечером легли спать, а утром попойку продолжили. В ходе этого импровизированного банкета между ними произошла ссора. Игеров нанес удар Береженникову по голове, но не рассчитал силу, и тот умер на месте.

— Это он сам подтвердил? — с каким-то непонятным подтекстом уточнил Петр.

— Понятное дело! Когда я припер его фактами, ему ничего не оставалось, кроме как сделать чистосердечное признание. Вот оно! — Бубошкин с торжествующим видом достал из тоненькой папки исписанный лист бумаги.

— Ну-ка, ну-ка. — Орлов взял бумагу и быстро пробежал взглядом по тексту. — Да, очень любопытно. А орудие убийства уже обнаружено? И самое главное, куда он дел тело родственника, убитого им? — Генерал с какой-то непонятной хмурой гримасой рассматривал стажера.

Тот помялся и заявил:

— Труп мы с ним искали в соседнем сквере. Он сказал, что закопал его под березой, но очень нервничал, вот и забыл, под какой именно.

— Блин! — Лев Иванович сокрушенно покрутил головой. — Прямо как у юмориста Александра Иванова. Был такой когда-то. Волк прислонился к березе и дал дуба! Трындец!

Стас закрыл лицо ладонями, со стоном поспешно отвернулся и затрясся от беззвучного хохота. Гуров сохранял видимую серьезность и невозмутимость, но и его глаза блестели как-то по-особенному. Один лишь Петр был угрюм и мрачен.

— Ну и где же он сейчас, этот подозреваемый? — со зловещей многозначительностью поинтересовался он у сникшего Бубошкина.

— Он в КПЗ. Я его определил в обезьянник Топоровского отдела. Это на тот случай, чтобы преступник не сбежал, — совсем уже жалобно проблеял стажер.

— Лев Иванович, Топоровский отдел тут совсем рядом, пять минут езды. — Орлов ткнул пальцем себе через плечо. — Сгоняй туда, отвези Игерова домой и извинись за действия этого гения сыска.

— Добро! — сказал Лев Иванович, поднялся и направился к выходу.

— Я, пожалуй, тоже пойду, — заявил Крячко, вытер невольно выступившие слезы и покинул кабинет настолько быстро, насколько позволяла саднящая коленка.