Проклятый дом

Бубошкин, совсем уже деморализованный, пролепетал:

— Мне тоже идти, товарищ генерал-лейтенант?

— Посиди! — свирепо прорычал Петр, ткнув пальцем в стажера. — Я тебе сейчас очень популярно, доходчиво объясню, куда именно и зачем тебе идти!

Гуров и в самом деле уже через пять минут затормозил перед зданием Топоровского отдела. Пройдя к дежурному, он показал ему удостоверение и пояснил, что прибыл за гражданином Романом Игеровым, задержанным совсем недавно. Тот пояснил, где именно находится арестант, и Лев Иванович прошел в КПЗ.

Он вошел в помещение, пахнущее хлоркой, и увидел полицейских. Они стояли перед решеткой обезьянника и кого-то внимательно слушали.

Из-за решетки доносился мужской голос, повествующий нечто очень занимательное:

— Пироп — очень красивый, удивительный и загадочный драгоценный камень. По-гречески это слово означает «подобный огню». Этот минерал — силикат из группы гранатов. Встречается в кимберлитовых породах вместе с алмазами. Именно он служит указателем того, что где-то рядом можно найти алмазы. В древности люди верили, что этот камень обладает чудесными свойствами. Если воин брал его с собой, идя на битву, то пироп во время сражения удваивал его силы и ярость. Боец почти не чувствовал боли от ранений и выживал в самой лютой сече. Если этот камень находили влюбленные, то их чувства не увядали до самых последних дней жизни.

— Простите, что перебиваю, — Гуров уловил паузу и поспешил вклиниться в ход этой лекции. — Мне нужен Игеров Роман Борисович.

Один из полицейских, слушавших это повествование, оглянулся, уточнил, кто именно пришел за задержанным, достал из кармана ключи, открыл дверь обезьянника и объявил:

— Игеров, на выход!

Человек пять каких-то бродяг, выпивох и тому подобной публики, тоже зачарованно слушавших эту импровизированную лекцию по минералогии, издали недовольный гул.

— Начальник! Ну что ж ты так не вовремя?! Оборвал на самом интересном месте, — пробасил заросший щетиной крупный тип лет около тридцати в заношенной ветровке и застиранной флотской тельняшке. — Академик! Благодарствую за лекцию! Все, мужики! Бросаю пить, пойду учиться на геолога!

Выйдя из обезьянника, Игеров помахал рукой людям, оставшимся там, пожелал им удачи, вопросительно взглянул на Гурова и спросил:

— И куда меня теперь?

— Роман Борисович, от лица руководства главка угрозыска приношу извинения за безграмотные и беспардонные действия нашего сотрудника. Надеюсь, с сегодняшнего дня уже бывшего, — негромко, но внятно проговорил сыщик. — Если вы не против, то я могу прямо сейчас доставить вас домой.

— Да, было бы не лишним, — согласился тот.

Когда они шли к машине, Гуров поинтересовался обстоятельствами визита Бубошкина. Игеров негромко рассмеялся и тут же сокрушенно вздохнул. По его словам, визит стажера оказался сродни облаве или налету. Когда стажер позвонил в дверь квартиры, Роман Борисович подумал, что пришли коммунальщики, водопроводчики или электрики. Но он увидел перед собой сотрудника полиции в форме. Бубошкин так и не сменил ее на гражданскую одежду и был настроен более чем решительно. Поэтому ученый ощутил внутреннюю тревогу. Однажды он уже оказался в роли подозреваемого, хотя ничего плохого не сделал.

Это случилось лет двадцать назад. Поздним осенним вечером Игеров возвращался с работы, подошел к своему дому и увидел тело женщины, распростертое на тротуаре. Он, человек отзывчивый, поспешил к ней, чтобы хоть как-то помочь, попытался поднять и вдруг понял, что она лежала в луже собственной крови. Роман Борисович кое-как вытер руки носовым платком и позвонил с ближайшего таксофона в милицию и «Скорую помощь».

Медики приехали первыми. Они сразу же установили, что женщина уже мертва. Причиной смерти стали несколько ножевых ранений, нанесенных в грудь и шею.

Игеров при свете фонаря рассмотрел ее лицо и узнал женщину. Это была его соседка по лестничной площадке, особа весьма скандальная, что называется, без царя в голове.

Вскоре прибыла милиция. Хамоватый, совершенно бесцеремонный капитан, от которого попахивало водкой, с ходу начал раскручивать ученого на чистосердечное признание. Он спросил, знал ли гражданин Игеров эту женщину и какого рода были их взаимоотношения. Этот страж порядка получил правдивые ответы на свои вопросы и с ликованием констатировал, что все сложилось самым наилучшим образом. И знакомы были, и конфликтовали!

Тем вечером домой Роман Игеров не вернулся. Ночевать ему пришлось в обезьяннике, где его сразу же начали прессовать на предмет получения признания в том, что это он убил ножом свою соседку из личной неприязни. Ученый на всю жизнь запомнил ощущение своей беспомощности и всевластия негодяя в погонах, для которого главным было не задержание настоящего убийцы, не поиск истины, а чисто формальное раскрытие преступления.