Проклятый дар

– Эй, молодой? – Номер звонящего был Матвею незнаком, но сиплый голос Петровича он узнал сразу. – Дело к тебе есть.

– Какое дело?

– А такое, что сразу и не расскажешь. Ты ж небось на работу уже собираешься? Так выйди чуток пораньше, а я тебя у больнички встречу.

Странная какая-то конспирация: выйди пораньше, у больнички встречу… А почему нельзя вот прямо по телефону изложить суть проблемы? Да и какая там может быть у Петровича проблема? Выходное дежурство попросит забрать?

Задавать вопросы Матвей не стал, шестым чувством понял, что бесполезно, вместо этого не особо любезно буркнул в трубку:

– Выхожу уже, через полчаса буду.

Петрович, как и обещал, ждал его на углу больницы.

– Приветствую! – Матвей пожал протянутую руку и внимательно всмотрелся в лицо напарника. Выглядел тот не лучшим образом: осунувшийся, с мешками под глазами и опухшим носом. Наверное, подрался с кем-нибудь по пьяной лавочке.

– Разговор есть. – Петрович осторожно потрогал нос и поморщился.

– Слушаю. – Матвей уже и сам был не рад, что согласился на беседу. Что ему скажет Петрович? О чем таком попросит? Ему бы сейчас с собственными проблемами разобраться.

– Скажу. – Петрович ухватил его за рукав куртки, потянул прочь от больничного забора. – Только ты, молодой, сначала ответь мне на один вопрос. Честно ответь, как на духу. Ты проверял, пьет Алена Михайловна таблетки или нет?

Вот это вопрос! Матвей даже растерялся от неожиданности.

– Значит, не проверял. – Петрович не стал дожидаться ответа, снова потрогал свой опухший нос.

– Не смог, – признался Матвей. – После того как я ее… ну, ты понимаешь…

– Я понимаю. – Петрович кивнул, выбил из пачки сигарету. – Хорошо бы и ты меня понял. Тут дело такое, без посторонней помощи мне никак…

– Без посторонней? – усмехнулся Матвей.

– Без твоей. – Санитар пыхнул ему в лицо таким забористым и едким дымом, что Матвей невольно поморщился. – Плохо там все. Гораздо хуже, чем мы думали.

– С кем плохо? С Аленой Михайловной? – Вот ведь чуяло сердце недоброе. Не следовало дожидаться дежурства, нужно было раньше начинать действовать.

– Она в себя пришла, – сказал Петрович заговорщицким шепотом.

– Ну, это я в курсе.

– А в курсе, из-за чего такое-то чудо приключилось?

– Лекарства подействовали?

– Не подействовали, в том-то и дело. Не пила она таблетки, молодой. Ты не проверял, а она не пила. Представляешь? Не пила, не пила, и тут бац – очухалась! – Петрович глубоко затянулся и закашлялся.

– Так, если не пила, получается, ей от таблеток плохо было? – Логические цепочки Матвей умел составлять быстро, а тут цепочка получается более чем логичная.

– Сначала, может, и не от таблеток, а потом уже точно от них. – Петрович кивнул.

– Да, облажался наш психиатрический гений…

– Вот об этом я как раз и хотел с тобою поговорить. Понимаешь, молодой, тут такое дело, – Петрович запнулся, – тут получается, он знал, что лекарства девочке не на пользу.

– Странные выводы.

– Мне, видишь ли, они тоже сначала странными показались, но ты дослушай, не перебивай.

Матвей слушал сбивчивый и на первый взгляд невероятный рассказ Петровича и верил каждому сказанному слову. Видать, не зря Ставр так опасался за эту богадельню, видать, тоже что-то недоброе подозревал.

– А она ему погрозилась, что расскажет все своему шефу, тому, которому ты записку должен был передать. – Петрович прикурил вторую сигарету прямо от первой, и спросил, внимательно сощурившись: – Ты, кстати, передал записку-то?

Ничего он не передавал! И передавать не собирался. Ему для полного счастья не хватало, чтобы этот неведомый Аленин шеф поднял бучу и пациентку перевели в какую-нибудь другую психушку. Нет у него времени, чтобы начинать все сначала, Ставр и так злится. Опять же зачем нужен шеф, если вот он, готовый спаситель в лице скромного санитара Матвея Плахова!

– Не успел. Хотел сегодня, но замотался. – Он виновато пожал плечами.

– Плохо, что замотался, надо будет обязательно передать. Я видел этого шефа, он мужик толковый. Даст бог, и поможет Алене Михайловне.

– В чем поможет-то? – Из бессвязного рассказа Петровича Матвей понял только одно: Алене стало лучше потому, что она перестала пить таблетки, а ее институтского приятеля и гения от медицины этот факт вместо того, чтобы воодушевить, отчего-то сильно расстроил. Странно, конечно. Было бы время, можно было бы присмотреться к этому Стешко повнимательнее, да вот беда – нет у него времени.

– Она сказала, что потребует консилиума, – Петрович словно и не слышал вопроса, – а он ее ударил. Ударил! Представляешь, молодой?! Сначала ударил, а потом пообещал, что превратит в овощ.

– В кого превратит? – растерянно переспросил Матвей.

– В овощ! Нафарширует лекарствами! Он так и сказал, что не поможет ей ее шеф, потому что, когда он к нам в больничку явится, она уже будет овощем!

– Охренеть… – Матвей с завистью посмотрел на зажженную сигарету. Надо бы своих купить, а то неудобно всякий раз стрелять у напарника. – Он это прямо при тебе сказал?