Проклятое число

Внутри было тепло и сумрачно; сиреневые обои в прямую черную полоску, зеркала, искажающие чужие отражения, тяжелая лестница, балясины которой являли собою танцующих на месте крохотных девушек, низкие потолки, расписанные причудливыми узорами, которые шевелились и переплетались, будто живые змеи… тут и там висели какие-то таинственные талисманы, перья и длинные деревянные палочки торчали из-за картин, сюжеты которых то и дело менялись. Пуэлла, которая была простым человеком из плоти и крови, ощущала себя странно в этом мире постоянных преображений — однако, вне всяких сомнений, наблюдать за новым домом дайра Нихиля было действительно интересно.

Когда они, оказавшись на втором этаже, остановились напротив одной из дверей, она вдруг поменяла форму и цвет, из фиолетовой и прямоугольной сделавшись полукруглой и ярко-красной. Аврора даже отпрянула от изумления.

— Ну что ж, прошу, — улыбнулся ей Корвус. — Все-таки, это твой отец.

Девушка сглотнула и трижды ударила кулаком в дверь. Чувства накрывали ее с головой, и, хотя она силилась не показывать это остальным, Пуэлла чувствовала, что подруга счастлива и встревожена одновременно. Еще бы: через несколько секунд она должна была встретиться с родным отцом, которого так долго считала умершим! И, возможно, своими глазами увидеть Главный Элемент Антарса — тайный элемент, которого не хватало для активации.

«Любопытно, и почему Корвус так противится тому, чтобы артефакт был собран? — подумалось Пуэлле. — Что же, надо бы добавить этот вопрос к числу тех, ответы на которые желательно получить как можно скорее».

Дверь оставалась закрытой. Аврора, сама не своя от волнения, постучала еще несколько раз.

— А может быть, он отошел куда-то? — спросила она наконец с сомнением. — Или уснул.

— Когда твое физическое тело находится в мире снов, ты не можешь уснуть; исключения, разумеется, бывали, но они столь редки и необычайны, что их в расчет мы не берем, — ответил Корвус. — Твой отец за этой дверью, Аврора. Я физически ощущаю его присутствие.

И он распахнул дверь сам — та оказалась незаперта.

Внутри комнаты царил форменный хаос: обои были разодраны, и вместо стен под ними чернели страшные воронки, похожие на порталы из сказок или водовороты. Мебель обратилась в горы пыли и щепок, настолько высокие, что достигали Пуэлле и ее друзьям по колено. Властным жестом руки Корвус велел молодежи ждать его на пороге и вошел внутрь, осторожно осматриваясь.

— Дэум-Колленс Нихиль! — позвал он властным голосом, от которого Пуэлла вздрогнула. — Отзовись, если ты здесь!

Ответом ему была лишь тишина.

— П-папа… — неестественно высоко пропищала Аврора, закрыв рот ладонью. — Что здесь произошло?

Бедра и низ живота Корвуса засияли красным: со стороны это выглядело так, будто в теле Демиурга пробудился кровавый Златолик — и тот чуть приподнялся в воздух. Словно от порыва сильнейшего ветра, щепки и пыль полетели в открытые воронки, исчезая там и оставляя на полу прежде погребенную под ними фигуру. Мигом узнав ее, Аврора бросилась вперед, всхлипывая, будто маленькая девочка. Корвус вовремя деактивировал свою Муладхару, сильный ветер прекратился, и Аврору лишь самую малость занесло в сторону, отчего та споткнулась на ходу.

— Еще немного — и ты, отважная дайра, последовала бы в иные миры следом за грязью, что оставили после себя непрошенные гости, — заметил Корвус. — Что ж, печально, но факт: обретя отца, ты потеряла его снова. На этот раз окончательно и навсегда. Недолговечна и непредсказуема, все же, жизнь человеческая.

Перевернув отца на спину, Аврора молча глядела на худое лицо, обрамленное черными волосами. Как и она сама, дайр Нихиль был очень сильно похож на фарфоровую куклу из антикварного магазина: хрупкий, худой и невысокий, с нездорово бледной кожей и огромными глазами, чей взгляд при жизни наверняка был холоден и бесстрастен.

— Мне…. Мне так жаль, — проговорила Пуэлла, медленно подходя к подруге и опускаясь рядом. Она положила ладонь ей на плечо, но та дернулась в сторону, избегая прикосновений. — Я понимаю, каково тебе сейчас. Мы с тобой — обе сиротки… ну, в некотором роде.

Аврора молча обернулась и смерила Пуэллу тяжелым взглядом. Между ними словно возникла стеклянная стена.

— Мы — сиротки некотором роде? МЫ?! — переспросила она с какой-то странной угрозой. — Да о чем ты мне сейчас говоришь?! У тебя есть бабушка, мама, которая, заметь, жива! Что бы ты ни говорила, у тебя есть шанс поговорить и увидеться с ними обеими. Причем в этой жизни. А у меня… — она опустила голову и заплакала.

Ангуис также подошел к своей хозяйке, но, в отличие от Пуэллы, не сказал ни слова. Выжидал правильный момент, чтобы не навлечь на себя гнев, попутно бросая на Пуэллу не самые дружелюбные взгляды. Больше всего на свете в те мгновения той просто хотелось провалиться под землю. Разумеется, она все понимала — потеря отца, причем во второй раз, не может быть проигнорирована и названа мелочью — однако столь резкая реакция со стороны Авроры была отвратительна.